Во власти своей Госпожи - Порно рассказы и эротические секс истории
Уже много месяцев я нахожусь во власти своей Госпожи Аманды. В полной и абсолютной власти. Жестокая Госпожа делает со мной всё, что захочет. Смысл моей жизни заключается в полном подчинении её воле, беспрекословному и немедленному повиновению любому её приказу, желанию, капризу. За малейшие провинности она подвергает меня жесточайшим наказаниям, хотя самым тягчайшим наказанием для меня было бы, если бы она выгнала меня. Я уже не мыслил своей жизни без неё. Она получает огромное наслаждение от истязаний своего покорного раба, поэтому никогда не отказывает себе в них даже в тех случаях, когда я ни в чём не провинился. Так случилось и в этот раз. Как-то вечером я занимался хозяйственными делами, когда услышал звонок из спальни Госпожи. Я поспешил к ней, и сердце моё захолонуло. Она сидела на постели. На ней не было никакой одежды. Волосы, обычно рассыпанные по плечам, были стянуты на затылке в тугой пучок. Прекрасное лицо буквально пылало от гнева. Вздымались и опускались при возбуждённом дыхании её великолепные обнажённые груди. Я понял, что Госпожа испытывает неимоверное желание мучить меня, и знал, что меня ждёт нелёгкое испытание. В смятении чувств, дрожа от страха, я распростёрся на полу.
– К ногам, скотина!
И я пополз к её божественным ногам. Когда я подполз, она сильно ударила меня одной из них в лицо. Затем схватила меня за волосы и, выкручивая их, прошипела:
– Сегодня я наконец выплесну то, что накопилось у меня внутри. Эта ночь для тебя будет семью кругами ада. Зато я надеюсь получить максимум удовольствия.
Швырнув меня на пол, приказала:
– Раздевайся! Догола!
Когда я с трепетом исполнил приказ, она снова пнула меня своей голой ножкой в лицо.
– Чулки!
Я аккуратно надел на её ножки чёрные чулки для особо суровых наказаний, предварительно надев ей пояс для них, и застегнул. Но надеть ей трусики приказа не последовало.
– Сапоги!
Я надел ей на ноги чёрные блестящие сапоги на высоких каблуках и застегнул молнии.
– Перчатки!
И на её руках оказались лайкровые перчатки до локтей. Размахнувшись, она дала мне оглушительную пощёчину, затем, схватив за волосы, швырнула на пол и стала пинать сапогами в живот, грудь, лицо.
– Плеть! Живо!
Дрожа от страха, я подал ей её любимую плеть, сплетённую из кожи и резины. Её удары могли причинять неимоверную боль.
– На колени!
Когда я встал на колени у её ног, она взяла меня левой рукой за волосы и, слегка нагнув мою голову, нанесла мне такой удар плетью по нижней части моей голой спины, что я завопил от боли.
– Молчать!
И второй удар плети был встречен мною со сжатыми зубами. Затем последовал третий, четвёртый. Госпожа порола меня с упоением, наслаждаясь своей властью. Я извивался как вьюн у её прекрасных ног в чулках и сапогах под жгучими ласками плети, привольно гулявшей по моему голому беззащитному телу. Я жалобно скулил, зная, что пощады не будет. Мои волосы были крепко зажаты в её левой руке. Двадцатый удар,…, тридцатый. Боль просто нестерпимая.
– А-а-а-а!!! – не выдерживаю я.
– Я приказала тебе молчать, тварь!
Госпожа садится на постель и зажимает мою голову между своими ногами выше сапог. Последовал 31-й удар по моим голым ягодицам… 40-й. Мой голый зад подпрыгивал от мучительной боли, но Госпожа и не думала останавливаться или хотя бы ослаблять удары. 50-й удар был особенно болезненным – он пришёлся между ягодиц, где кожа очень нежная. Только после этого Госпожа наконец отбросила плеть. С комфортом откинувшись на подушки, она широко развела свои ноги в бёдрах, положила сапоги на мою исхлестанную спину и, взяв снова меня за волосы, подтянула моё лицо к своему бутону.
– Лизать!
И в течение получаса я смиренно ублажал своим недостойным языком её пещерку. Испытав сильный оргазм, она несколько минут лежала, тяжело дыша, затем, ударив меня сапогом, швырнула на пол. Указала пальцем на пакет в углу комнаты.
– Апорт!
Подвывая от боли, я пополз за указанным пакетом и принёс его в зубах к ногам Госпожи.
– Развязать! Зубами!
С трудом я развязал зубами пакет, получив за медлительность ещё пять ударов плетью по спине. В нём оказалось такое, что моё сердце чуть не остановилось – два фаллоимитатора, один из которых был огромным и толстым, а другой немного меньше, и ещё какие–то приспособления. Госпожа приказала мне встать коленями на невысокий столик.
– Раком, скотина! Морду в стол, крепче прижать! Колени шире! Ещё шире! – крикнула она, и свистнула плеть, ожёгшая мои выпяченные ягодицы. – Стоять так и ни звука!
Через некоторое время мой зад буквально разорвался – это Госпожа с силой всадила в него фаллос, укреплённый на её поясе. Она насиловала меня долго и безжалостно, вгоняя огромный член на всю его длину, и, сопровождая это ударами плети по моей спине, ягодицам, ногам. Наконец, выдернув член из моего ануса, она схватила меня за волосы и сдёрнула со стола.
– На колени! Рот открыть! Шире!
И она впихнула мне в рот член, который только, что был в моей заднице и был перепачкан её содержимым, и начала трахать меня снова, на этот раз в рот. Член заполнял его полностью, затрудняя дыхание. Отодрав меня на полную катушку, она выдернула член из моего рта и залепила мне рукой в перчатке десять оглушительных пощёчин. Затем, пригнув мою голову к фаллосу, болтавшемуся у неё на поясе, приказала:
– Вылизать его начисто! Чтобы сверкал.
И приказ был тщательно исполнен. Затем она отстегнула фаллос от своего пояса и приказала подать другой, поменьше. Его она снова вставила мне в рот, но уже тыльной стороной, так что он торчал из моего рта сантиметров на десять. Тыльная сторона, что была у меня во рту, оказалась надувной, и Госпожа специальной грушей надула её так, что мой рот почти разрывался.
– На колени! Спиной к кровати!
Я исполнил приказ, и Госпожа, взяв меня за волосы, стала медленно наклонять мою голову назад, пока я затылком не прижался к кровати.
– Лежать так.
Повернувшись ко мне своими белыми полными ягодицами, она расставила свои ноги по обеим сторонам моего тела и медленно опустилась на моё лицо так, что фаллос, торчащий из моего рта, вошёл в её лоно, а мой нос оказался плотно прижат между её половинок.
– Глубже нос, тварь! – крикнула она и вытянула меня плетью. Я, как мог, повиновался, но это её не удовлетворило.
– Ты что, не понял, что твой нос должен полностью проникнуть мне в попочку, мерзкое животное?!
И она так ударила меня плетью по яйцам, что я чуть не потерял сознание. Но всё же я ещё глубже просунул нос в её анус, хотя уже начал задыхаться.
– А теперь, тварь, ритмично поднимай и опускай свою мерзкую пасть, чтобы член, который в ней сидит, доставил мне максимум удовольствия. Я должна получить пять оргазмов. Потом я снова буду пороть тебя, но не думай, что ты отделаешься так дёшево, как полчаса назад. Тогда я была излишне ласковой. На этот раз порка будет гораздо более долгой и мучительной. Да я и кое-что ещё другое для тебя придумала.
Я цепенел от ужаса ожидающего меня наказания. Непередаваемое ощущение полного растворения в безграничной власти Госпожи, мучительная боль от ударов плети и того крайне неудобного положения, в котором я находился, прохлада обнажённых ягодиц Госпожи, удобно устроившихся на моём лице, неповторимый аромат между ними, хорошо ощущаемый зажатым там моим носом. Свои ноги Госпожа поставила мне на чресла, и теперь я ощущал на себе в полной мере всю тяжесть её великолепного тела. Я, насколько мог, постарался выполнить её приказ. И, о радость, мне это удалось. Уже через час с небольшим Госпожа получила даже не пять, а шесть оргазмов. И за это время мой нос ни разу не выскочил из её ануса. Некоторое время Госпожа отдыхала, плотно усевшись ягодицами на моём лице. Затем приподнялась и вытащила фаллос из моего рта, полностью освободив его. После этого она снова уселась на моём лице. Мой нос снова глубоко вошёл между её ягодицами, а рот оказался под вагиной.
– Лизать, скотина!
Высунув свой язык как можно дальше, я проник в её вагину. Минут через десять моих непрерывных стараний, она встала и пересела теперь лицом к моей голове. Прежде, чем опуститься на моё лицо, она дала мне десять пощёчин рукой в лайкровой перчатке. Я застонал.
– Молчать, тварь! Лизать между кошечкой и анусом и не сметь выше или ниже.
Я покорно исполняю приказ.
Затем она уселась мне на лицо так, что на этот раз мой рот оказался под её анусом, а нос под вагиной.
– Язык глубоко в попку. Нос в киску! Лизать, скотина, и не сметь останавливаться ни на секунду!
Я постарался как можно лучше и добился удовлетворения Госпожи. Встав с меня, она приказала:
– На пол! Целуй мне ноги, раб!
В экстазе я прижался губами к глянцевому носку её сапога. Какое счастье. Но оно длилось только миг. Госпожа ударила меня ногой в зубы. Я повалился ничком.
– Ты помнишь, что я обещала снова выпороть тебя, на этот раз уже по-настоящему? Отвечать!
– Да, Госпожа.
– Это потребует от меня некоторых усилий, но сейчас я немного устала и хочу отдохнуть. Для тебя я тоже приготовила своеобразный отдых, раб, – с жестоким смехом сказала она, – но сначала сними с меня чулки и сапоги.
Когда я исполнил это, она приказала:
– В колодки, раб!
Это был недавно введённый Госпожой способ наказания раба, заимствованный ею с некоторых сайтов в интернете. Я становился на колени, и мои ноги, широко разведённые в стороны, закреплялись в отверстиях специальной доски. В третьем отверстии, в центре доски, закреплялись связанные кисти рук. Это и были колодки, которые находились в другой комнате перед креслом Госпожи. В таком положении я стоял коленями на полу, по которому Госпожа рассыпала перед этим сухой горох, больно впивавшийся в голые колени. Связанные и закреплённые в доске мои руки таким образом находились под туловищем, а нос упирался в пол. Распяленные голые ягодицы рельефно выпирали вверх, будто приглашая плеть Госпожи прогуляться по ним.
– Рот открыть!
Я раскрыл свой рот как можно шире, и Госпожа впихнула в него кляп, сделанный из её старых колготок. Затем залепила мне рот скотчем, лишая возможности выплюнуть кляп, да я бы и не посмел это сделать. Поставив мне на голову ногу, Госпожа взяла плеть и раз пятнадцать вытянула меня по выпяченному голому заду. Я мог лишь глухо мычать.
– Ну что ж, можно было бы идти отдыхать, – усмехнулась Госпожа, – да боюсь, как бы мой раб не замёрз, стоя тут голым. Ну ничего, на этот случай я кое-что приготовила.
Она открыла шкафчик и вынула оттуда большую толстую свечу, вставленную в подсвечник с изогнутым концом в виде рожка, затем вставила этот наконечник глубоко мне в зад, а, чтобы он не выпал, прикрепила ремешком к моей талии. Другой конец свечи, где был фитиль, оказался над моими ягодицами. Госпожа зажгла фитиль, и через несколько минут горячий воск потёк на мои голые ягодицы и между ними, причиняя сильную боль. Госпожа засмеялась садистским смехом.
– Ну, не холодно, раб? Как тебе это изобретение? Я думаю, у тебя будет достаточно времени, чтобы в полной мере почувствовать его достоинства.
И, вытянув меня напоследок ещё пару раз плетью, Госпожа ушла отдыхать.
Горячий воск жёг мои исхлестанные ягодицы, затекая между ними и стекая ниже на мои яйца, что было особенно больно. Если бы мой рот не был крепко заткнут, я, наверное, выл бы от боли, которая усиливалась мучительно неудобным положением в колодках и острыми горошинами, впивавшимися в мои колени. И я понимал, что это только первые из семи кругов ада, обещанных мне Госпожой.
Прошёл час, показавшийся мне вечностью. И вот цоканье каблучков по полу. Госпожа подходит ко мне, и я вижу, что из всей одежды на ней лишь красные босоножки на высоких тонких и острых каблучках-шпильках.
– Ну что-ж, – сказала она, – свеча сгорела лишь наполовину, а твоя задница уже вся в воске. Придётся её очистить, иначе ты не сможешь почувствовать в полной мере порку, которой я собираюсь тебя подвергнуть.
Она выдернула свечу из моей задницы, выбросила ремешок, которым она была укреплена. Включив танцевальную музыку, она встала обеими ногами мне на спину, вонзив острые каблучки в моё тело.
– У-гррр-ххх. У-м-мм, – стонал я. Не обращая внимания на мои стоны, она начала танцевать. Несколько раз пребольно стукнула каблучками по голове. Но в основном каблучки вонзались в нижнюю часть спины и ягодицы. Воск действительно отлетал от них. Наконец Госпожа сошла с меня и выключила музыку.
– Морду поднять! Выше!
Я, как мог, задрал кверху свою физиономию, и Госпожа несколько раз ударила меня ногами по губам.
– Ну что-ж, теперь пришло время познакомить тебя с моей новой плетью. Старая покажется тебе пушинкой в сравнении с ней.
И я увидел в руке у Госпожи трёххвостую плеть, каждый хвост которой был сплетён из тонких металлических цепочек. Невысоко взмахнув ею, Госпожа шлёпнула меня по обнажённым ягодицам. Я замычал от боли, так как получил, фактически, сразу три удара: один пришёлся по правой ягодице, один по левой и один между ними.
– Чувствуешь? – усмехнулась Госпожа, садясь в кресло, – то ли ещё будет.
И она нанесла следующий удар, намного больнее прежнего. У меня было такое ощущение, что мою задницу обливают расплавленным металлом.
– А это как тебе понравится?
И вновь цепи со свистом впились в мои голые ягодицы, затем ещё и ещё.
– У-м-м-м!!!
– Молчать!
Последовал ещё удар. Плеть долго секла мои трепещущие и пульсирующие ягодицы, затем постепенно стала спускаться ниже на ляжки. Нежная их кожа не выдерживала и лопалась, и я чувствовал, как по моим ногам струится кровь. Нагулявшись вволю по моим ляжкам, плеть будто соскучилась по ягодицам и вернулась к ним, заплясав по ним с удвоенной жестокостью. Боль была просто нестерпимой.
– Пощады не жди, – смеялась Госпожа, с наслаждением истязая меня, – пороть буду, пока мне не надоест. Шкуру с тебя спущу, грязное животное! Захочу – засеку тебя до смерти.
И она продолжала жесточайшую порку. В конце концов свет померк у меня перед глазами, и я потерял сознание. Ватка с нашатырным спиртом, сунутая мне под нос, привела меня в чувство.
– Оклемался, урод?
Рывком она содрала скотч с моего рта, вытащила кляп. Затем набрала в рот воды и дунула мне ею в лицо, чтобы я окончательно пришёл в себя. После этого она изящным движением вскочила верхом на мои истерзанные ягодицы. Её ноги у моей головы, я чувствую её на себе всем телом, но вижу только босоножки.
– Снять зубами!
Это было нелегко сделать, но я справился.
– Лизать! Сначала пятки.
Я покорно лизал её бархатные пятки.
– Теперь медленно от пяточки к пальчикам языком. Не сметь отрываться ни на секунду. Сначала правую ножку. Лизать, тварь!
Я беспрекословно и даже с наслаждением повиновался. Что может быть слаще вкуса ног Госпожи?
– Теперь левую.
Я осторожно провожу по её стопе своим языком, другой ножкой.
Его губы нежно касаются уже знакомых чулков. Мне нравится старания моего раба, поэтому я опускаю другую ножку с его головы и подставляю ее для поцелуя.
Утомившись, я перемещаюсь на кресло, при этом раб следует медленно двигаясь от пяточки к маленьким розовым пальчикам.
– Лизать пальчики и между ними.
И когда мой язык протискивается между её пальчиками, она зажимает его ими и не отпускает.
Так, наконец, проходит эта мучительная и вместе с тем волшебная ночь семи кругов ада, по которым провела меня моя Госпожа. Остаток ночи я провожу на коврике возле её кровати. Госпожа сладко спит. Она добилась своего и получила полную разрядку. Что-то будет завтра...
– К ногам, скотина!
И я пополз к её божественным ногам. Когда я подполз, она сильно ударила меня одной из них в лицо. Затем схватила меня за волосы и, выкручивая их, прошипела:
– Сегодня я наконец выплесну то, что накопилось у меня внутри. Эта ночь для тебя будет семью кругами ада. Зато я надеюсь получить максимум удовольствия.
Швырнув меня на пол, приказала:
– Раздевайся! Догола!
Когда я с трепетом исполнил приказ, она снова пнула меня своей голой ножкой в лицо.
– Чулки!
Я аккуратно надел на её ножки чёрные чулки для особо суровых наказаний, предварительно надев ей пояс для них, и застегнул. Но надеть ей трусики приказа не последовало.
– Сапоги!
Я надел ей на ноги чёрные блестящие сапоги на высоких каблуках и застегнул молнии.
– Перчатки!
И на её руках оказались лайкровые перчатки до локтей. Размахнувшись, она дала мне оглушительную пощёчину, затем, схватив за волосы, швырнула на пол и стала пинать сапогами в живот, грудь, лицо.
– Плеть! Живо!
Дрожа от страха, я подал ей её любимую плеть, сплетённую из кожи и резины. Её удары могли причинять неимоверную боль.
– На колени!
Когда я встал на колени у её ног, она взяла меня левой рукой за волосы и, слегка нагнув мою голову, нанесла мне такой удар плетью по нижней части моей голой спины, что я завопил от боли.
– Молчать!
И второй удар плети был встречен мною со сжатыми зубами. Затем последовал третий, четвёртый. Госпожа порола меня с упоением, наслаждаясь своей властью. Я извивался как вьюн у её прекрасных ног в чулках и сапогах под жгучими ласками плети, привольно гулявшей по моему голому беззащитному телу. Я жалобно скулил, зная, что пощады не будет. Мои волосы были крепко зажаты в её левой руке. Двадцатый удар,…, тридцатый. Боль просто нестерпимая.
– А-а-а-а!!! – не выдерживаю я.
– Я приказала тебе молчать, тварь!
Госпожа садится на постель и зажимает мою голову между своими ногами выше сапог. Последовал 31-й удар по моим голым ягодицам… 40-й. Мой голый зад подпрыгивал от мучительной боли, но Госпожа и не думала останавливаться или хотя бы ослаблять удары. 50-й удар был особенно болезненным – он пришёлся между ягодиц, где кожа очень нежная. Только после этого Госпожа наконец отбросила плеть. С комфортом откинувшись на подушки, она широко развела свои ноги в бёдрах, положила сапоги на мою исхлестанную спину и, взяв снова меня за волосы, подтянула моё лицо к своему бутону.
– Лизать!
И в течение получаса я смиренно ублажал своим недостойным языком её пещерку. Испытав сильный оргазм, она несколько минут лежала, тяжело дыша, затем, ударив меня сапогом, швырнула на пол. Указала пальцем на пакет в углу комнаты.
– Апорт!
Подвывая от боли, я пополз за указанным пакетом и принёс его в зубах к ногам Госпожи.
– Развязать! Зубами!
С трудом я развязал зубами пакет, получив за медлительность ещё пять ударов плетью по спине. В нём оказалось такое, что моё сердце чуть не остановилось – два фаллоимитатора, один из которых был огромным и толстым, а другой немного меньше, и ещё какие–то приспособления. Госпожа приказала мне встать коленями на невысокий столик.
– Раком, скотина! Морду в стол, крепче прижать! Колени шире! Ещё шире! – крикнула она, и свистнула плеть, ожёгшая мои выпяченные ягодицы. – Стоять так и ни звука!
Через некоторое время мой зад буквально разорвался – это Госпожа с силой всадила в него фаллос, укреплённый на её поясе. Она насиловала меня долго и безжалостно, вгоняя огромный член на всю его длину, и, сопровождая это ударами плети по моей спине, ягодицам, ногам. Наконец, выдернув член из моего ануса, она схватила меня за волосы и сдёрнула со стола.
– На колени! Рот открыть! Шире!
И она впихнула мне в рот член, который только, что был в моей заднице и был перепачкан её содержимым, и начала трахать меня снова, на этот раз в рот. Член заполнял его полностью, затрудняя дыхание. Отодрав меня на полную катушку, она выдернула член из моего рта и залепила мне рукой в перчатке десять оглушительных пощёчин. Затем, пригнув мою голову к фаллосу, болтавшемуся у неё на поясе, приказала:
– Вылизать его начисто! Чтобы сверкал.
И приказ был тщательно исполнен. Затем она отстегнула фаллос от своего пояса и приказала подать другой, поменьше. Его она снова вставила мне в рот, но уже тыльной стороной, так что он торчал из моего рта сантиметров на десять. Тыльная сторона, что была у меня во рту, оказалась надувной, и Госпожа специальной грушей надула её так, что мой рот почти разрывался.
– На колени! Спиной к кровати!
Я исполнил приказ, и Госпожа, взяв меня за волосы, стала медленно наклонять мою голову назад, пока я затылком не прижался к кровати.
– Лежать так.
Повернувшись ко мне своими белыми полными ягодицами, она расставила свои ноги по обеим сторонам моего тела и медленно опустилась на моё лицо так, что фаллос, торчащий из моего рта, вошёл в её лоно, а мой нос оказался плотно прижат между её половинок.
– Глубже нос, тварь! – крикнула она и вытянула меня плетью. Я, как мог, повиновался, но это её не удовлетворило.
– Ты что, не понял, что твой нос должен полностью проникнуть мне в попочку, мерзкое животное?!
И она так ударила меня плетью по яйцам, что я чуть не потерял сознание. Но всё же я ещё глубже просунул нос в её анус, хотя уже начал задыхаться.
– А теперь, тварь, ритмично поднимай и опускай свою мерзкую пасть, чтобы член, который в ней сидит, доставил мне максимум удовольствия. Я должна получить пять оргазмов. Потом я снова буду пороть тебя, но не думай, что ты отделаешься так дёшево, как полчаса назад. Тогда я была излишне ласковой. На этот раз порка будет гораздо более долгой и мучительной. Да я и кое-что ещё другое для тебя придумала.
Я цепенел от ужаса ожидающего меня наказания. Непередаваемое ощущение полного растворения в безграничной власти Госпожи, мучительная боль от ударов плети и того крайне неудобного положения, в котором я находился, прохлада обнажённых ягодиц Госпожи, удобно устроившихся на моём лице, неповторимый аромат между ними, хорошо ощущаемый зажатым там моим носом. Свои ноги Госпожа поставила мне на чресла, и теперь я ощущал на себе в полной мере всю тяжесть её великолепного тела. Я, насколько мог, постарался выполнить её приказ. И, о радость, мне это удалось. Уже через час с небольшим Госпожа получила даже не пять, а шесть оргазмов. И за это время мой нос ни разу не выскочил из её ануса. Некоторое время Госпожа отдыхала, плотно усевшись ягодицами на моём лице. Затем приподнялась и вытащила фаллос из моего рта, полностью освободив его. После этого она снова уселась на моём лице. Мой нос снова глубоко вошёл между её ягодицами, а рот оказался под вагиной.
– Лизать, скотина!
Высунув свой язык как можно дальше, я проник в её вагину. Минут через десять моих непрерывных стараний, она встала и пересела теперь лицом к моей голове. Прежде, чем опуститься на моё лицо, она дала мне десять пощёчин рукой в лайкровой перчатке. Я застонал.
– Молчать, тварь! Лизать между кошечкой и анусом и не сметь выше или ниже.
Я покорно исполняю приказ.
Затем она уселась мне на лицо так, что на этот раз мой рот оказался под её анусом, а нос под вагиной.
– Язык глубоко в попку. Нос в киску! Лизать, скотина, и не сметь останавливаться ни на секунду!
Я постарался как можно лучше и добился удовлетворения Госпожи. Встав с меня, она приказала:
– На пол! Целуй мне ноги, раб!
В экстазе я прижался губами к глянцевому носку её сапога. Какое счастье. Но оно длилось только миг. Госпожа ударила меня ногой в зубы. Я повалился ничком.
– Ты помнишь, что я обещала снова выпороть тебя, на этот раз уже по-настоящему? Отвечать!
– Да, Госпожа.
– Это потребует от меня некоторых усилий, но сейчас я немного устала и хочу отдохнуть. Для тебя я тоже приготовила своеобразный отдых, раб, – с жестоким смехом сказала она, – но сначала сними с меня чулки и сапоги.
Когда я исполнил это, она приказала:
– В колодки, раб!
Это был недавно введённый Госпожой способ наказания раба, заимствованный ею с некоторых сайтов в интернете. Я становился на колени, и мои ноги, широко разведённые в стороны, закреплялись в отверстиях специальной доски. В третьем отверстии, в центре доски, закреплялись связанные кисти рук. Это и были колодки, которые находились в другой комнате перед креслом Госпожи. В таком положении я стоял коленями на полу, по которому Госпожа рассыпала перед этим сухой горох, больно впивавшийся в голые колени. Связанные и закреплённые в доске мои руки таким образом находились под туловищем, а нос упирался в пол. Распяленные голые ягодицы рельефно выпирали вверх, будто приглашая плеть Госпожи прогуляться по ним.
– Рот открыть!
Я раскрыл свой рот как можно шире, и Госпожа впихнула в него кляп, сделанный из её старых колготок. Затем залепила мне рот скотчем, лишая возможности выплюнуть кляп, да я бы и не посмел это сделать. Поставив мне на голову ногу, Госпожа взяла плеть и раз пятнадцать вытянула меня по выпяченному голому заду. Я мог лишь глухо мычать.
– Ну что ж, можно было бы идти отдыхать, – усмехнулась Госпожа, – да боюсь, как бы мой раб не замёрз, стоя тут голым. Ну ничего, на этот случай я кое-что приготовила.
Она открыла шкафчик и вынула оттуда большую толстую свечу, вставленную в подсвечник с изогнутым концом в виде рожка, затем вставила этот наконечник глубоко мне в зад, а, чтобы он не выпал, прикрепила ремешком к моей талии. Другой конец свечи, где был фитиль, оказался над моими ягодицами. Госпожа зажгла фитиль, и через несколько минут горячий воск потёк на мои голые ягодицы и между ними, причиняя сильную боль. Госпожа засмеялась садистским смехом.
– Ну, не холодно, раб? Как тебе это изобретение? Я думаю, у тебя будет достаточно времени, чтобы в полной мере почувствовать его достоинства.
И, вытянув меня напоследок ещё пару раз плетью, Госпожа ушла отдыхать.
Горячий воск жёг мои исхлестанные ягодицы, затекая между ними и стекая ниже на мои яйца, что было особенно больно. Если бы мой рот не был крепко заткнут, я, наверное, выл бы от боли, которая усиливалась мучительно неудобным положением в колодках и острыми горошинами, впивавшимися в мои колени. И я понимал, что это только первые из семи кругов ада, обещанных мне Госпожой.
Прошёл час, показавшийся мне вечностью. И вот цоканье каблучков по полу. Госпожа подходит ко мне, и я вижу, что из всей одежды на ней лишь красные босоножки на высоких тонких и острых каблучках-шпильках.
– Ну что-ж, – сказала она, – свеча сгорела лишь наполовину, а твоя задница уже вся в воске. Придётся её очистить, иначе ты не сможешь почувствовать в полной мере порку, которой я собираюсь тебя подвергнуть.
Она выдернула свечу из моей задницы, выбросила ремешок, которым она была укреплена. Включив танцевальную музыку, она встала обеими ногами мне на спину, вонзив острые каблучки в моё тело.
– У-гррр-ххх. У-м-мм, – стонал я. Не обращая внимания на мои стоны, она начала танцевать. Несколько раз пребольно стукнула каблучками по голове. Но в основном каблучки вонзались в нижнюю часть спины и ягодицы. Воск действительно отлетал от них. Наконец Госпожа сошла с меня и выключила музыку.
– Морду поднять! Выше!
Я, как мог, задрал кверху свою физиономию, и Госпожа несколько раз ударила меня ногами по губам.
– Ну что-ж, теперь пришло время познакомить тебя с моей новой плетью. Старая покажется тебе пушинкой в сравнении с ней.
И я увидел в руке у Госпожи трёххвостую плеть, каждый хвост которой был сплетён из тонких металлических цепочек. Невысоко взмахнув ею, Госпожа шлёпнула меня по обнажённым ягодицам. Я замычал от боли, так как получил, фактически, сразу три удара: один пришёлся по правой ягодице, один по левой и один между ними.
– Чувствуешь? – усмехнулась Госпожа, садясь в кресло, – то ли ещё будет.
И она нанесла следующий удар, намного больнее прежнего. У меня было такое ощущение, что мою задницу обливают расплавленным металлом.
– А это как тебе понравится?
И вновь цепи со свистом впились в мои голые ягодицы, затем ещё и ещё.
– У-м-м-м!!!
– Молчать!
Последовал ещё удар. Плеть долго секла мои трепещущие и пульсирующие ягодицы, затем постепенно стала спускаться ниже на ляжки. Нежная их кожа не выдерживала и лопалась, и я чувствовал, как по моим ногам струится кровь. Нагулявшись вволю по моим ляжкам, плеть будто соскучилась по ягодицам и вернулась к ним, заплясав по ним с удвоенной жестокостью. Боль была просто нестерпимой.
– Пощады не жди, – смеялась Госпожа, с наслаждением истязая меня, – пороть буду, пока мне не надоест. Шкуру с тебя спущу, грязное животное! Захочу – засеку тебя до смерти.
И она продолжала жесточайшую порку. В конце концов свет померк у меня перед глазами, и я потерял сознание. Ватка с нашатырным спиртом, сунутая мне под нос, привела меня в чувство.
– Оклемался, урод?
Рывком она содрала скотч с моего рта, вытащила кляп. Затем набрала в рот воды и дунула мне ею в лицо, чтобы я окончательно пришёл в себя. После этого она изящным движением вскочила верхом на мои истерзанные ягодицы. Её ноги у моей головы, я чувствую её на себе всем телом, но вижу только босоножки.
– Снять зубами!
Это было нелегко сделать, но я справился.
– Лизать! Сначала пятки.
Я покорно лизал её бархатные пятки.
– Теперь медленно от пяточки к пальчикам языком. Не сметь отрываться ни на секунду. Сначала правую ножку. Лизать, тварь!
Я беспрекословно и даже с наслаждением повиновался. Что может быть слаще вкуса ног Госпожи?
– Теперь левую.
Я осторожно провожу по её стопе своим языком, другой ножкой.
Его губы нежно касаются уже знакомых чулков. Мне нравится старания моего раба, поэтому я опускаю другую ножку с его головы и подставляю ее для поцелуя.
Утомившись, я перемещаюсь на кресло, при этом раб следует медленно двигаясь от пяточки к маленьким розовым пальчикам.
– Лизать пальчики и между ними.
И когда мой язык протискивается между её пальчиками, она зажимает его ими и не отпускает.
Так, наконец, проходит эта мучительная и вместе с тем волшебная ночь семи кругов ада, по которым провела меня моя Госпожа. Остаток ночи я провожу на коврике возле её кровати. Госпожа сладко спит. Она добилась своего и получила полную разрядку. Что-то будет завтра...