Вещь должна быть полезна
Сегодня Шлюха согласилась, чтобы я ее выебал, несмотря на лечение, которое она проходит и во время которого ей нельзя трахаться. Я довольно долго ждал, неделя без секса не прошла незамеченной и поэтому этой Потаскухе пришлось отрабатывать все долги. Она сходила в туалет, потом подмылась в ванной, хотя знает, что мне нравится, когда ее пизда остается грязной. Меня возбуждает видеть, как из ее влагалища вытекает густая смазка белого цвета, и еще больше возбуждает заставлять ее трахать себя пальцами, а затем облизывать эти пальцы, покрытые белой слизью, которая пахнет мочой и выделениями. Просто восхитительно наблюдать как, несмотря на то, что ей это не нравится, она скулит, но все равно кладет в рот эти пальцы и облизывает их. В такие моменты я люблю ее еще больше за то, что она, в стремлении доставить мне удовольствие делает то, что ей не нравится, и даже противно. За ее терпимость в сексе я с пониманием отношусь к капризам в обычной жизни, ибо временные всплески своенравия, вызванные гормональными циклами женщин, не могут затмить любовь, проявляемую через терпение боли и унижений, которые я периодически заставляю ее выносить во время секса.
Привыкнуть можно если не ко всему, то ко многому. То, что при нашей встрече Женя считала неприемлемым извращением, теперь покорно принимает с готовностью. Я встретил будущую жену девственницей. Ласки в темноте груди через платье и поглаживание бедер, которые она сжимала, сопротивляясь моей руке задирающей подол это было началом моего знакомства с ее телом. Но настоящим шагом который показал, что она достойна внимания было то, что она пришла ко мне после того как я лишил ее девственности на полу в коридоре квартиры ее матери.
Она хотела сделать это в своей комнате, в темноте, но как может девушка сказать, что она отдается тому, кого она любит, если пытается прикрыться темнотой, одеялом, знакомой обстановкой? Если ты решаешь отдаться кому-то, то ты себе уже не принадлежишь, а если ты чем-то обладаешь, ты волен делать с этим все, что тебе хочется. Вещь должна быть полезна и доставлять хозяину удовольствие иначе ее существование бессмысленно.
Женя лежала голая на спине в коридоре с раздвинутыми ногами и постоянно шептала «Не надо, не надо, сейчас мама придет» пока я трахал ее, периодически вынимая член и вытирая с него соки о ляжки этой Шалавы. Я вставал, поднимал ее ноги за щиколотки и разводил их в стороны, чтобы насладиться видом. Поверьте это прекрасно, голая «девственница» лежит на паласе в прихожей с задранной вверх задницей и разведенными ногами открывающими взору ее «бутон» и сочащимися по ягодицам струйками крови. В добавление ко всей картине смесь страха и возбуждения на лице девушки делают ее достойной кисти художника.
Ее постоянное повторение того, что сейчас придет мама, навело на мысль, что она заслуживает наказание. Раз уж ты решилась отдаться, то твои мысли, о том как исключить неудобства, или избежать стыда, не должны мешать удовлетворять того кому ты теперь принадлежишь. Ее мать действительно должна была вот-вот вернуться с работы и после ее очередной фразы, что мама скоро придет, сказал, «Ничего страшного, пусть посмотрит, чем дочь занимается дома в ее отсутствие». Женя думала, что я шучу, и продолжала уговаривать меня продолжить в ее комнате. Когда на лестничной площадке послышался звук открывающихся дверей лифта я вновь перестав трахать, встал и приподнял ее ноги, за лодыжки приговаривая «Смотри на дверь, я хочу чтобы ты видела лицо своей матери, когда она откроет ее». Женя начала дергаться, умоляя ее отпустить и заплакала.
Когда на лестничной площадке хлопнула дверь, я отпустил ее, Женя попыталась встать, но я придавил ее своим телом и вновь направил член во влагалище «хочу чтобы ты встретила свою мать именно в этом виде как Шлюха». Женя заплакала еще сильнее умоляя отпустить ее. Я покрывал ее лицо поцелуями, целовал губы, шею и дорожки из слез на ее щеках. Когда она перестала дёргаться и просто продолжала плакать, я спросил «хочешь, мы пойдем в комнату?» Вопрос был скорее риторический и, конечно же, она ответила «да», «тогда сделаешь все, что я скажу». Она была зла на меня, чего и стоило ожидать. Пора было перенаправить ее злость, чтобы она злилась на себя. Я сказал, что она сама виновата в моем агрессивном поведении, так как мешала мне кончить своими причитаниями про маму, и я решил ее наказать. Она перестала плакать и только продолжала всхлипывать. Я сказал, что больше не злюсь на нее, но все еще хочу наказать и поэтому разрешу ей уйти из коридора, только услышав шум ключей в замке.
Подняв в последний раз, Женю за щиколотки и полюбовавшись видом, я поставил ее раком лицом к двери и, взяв за волосы так чтобы она смотрела на дверь стал трахать. Когда я услышал звук открывающихся дверей лифта, то выдернул член и рывком за волосы подтянул ее голову к паху она, поняв, что я собираюсь сделать заскулила. «Сука, рот открой!» мой озлобленный голос хлестнул ее не хуже плети, и она тут же открыла рот, чтобы принять в него мой член, покрытый ее выделениями и кровью. Продолжая держать за волосы я схватил второй рукой ее за подбородок и учитывая то, что я уже давно еле сдерживал себя, то насадив ее голову несколько раз на член стал обильно кончать прорычав «Глотай». После того как кончил я так же за волосы развернул ее лицом к двери и приказал «дрочи себе». Она опустила руку между ног. В тишине ожидания слышно было только, как хлюпают пальцы в ее пизденке. Раздался звук ключей, и я скомандовал «в комнату!» дернув за волосы. Мы оба мгновенно оказались в ее комнате. Шум ключей оказался шумом ключей соседей. Я вытер член ее трусами, бросил их на пол и, сказав что мне пора, ушел.
Через несколько дней она мне позвонила и спросила, не хочу ли я погулять с ней вечером. Этот звонок привел нас к совместному пути, пути по которому мы идем вместе уже не один год.
Привыкнуть можно если не ко всему, то ко многому. То, что при нашей встрече Женя считала неприемлемым извращением, теперь покорно принимает с готовностью. Я встретил будущую жену девственницей. Ласки в темноте груди через платье и поглаживание бедер, которые она сжимала, сопротивляясь моей руке задирающей подол это было началом моего знакомства с ее телом. Но настоящим шагом который показал, что она достойна внимания было то, что она пришла ко мне после того как я лишил ее девственности на полу в коридоре квартиры ее матери.
Она хотела сделать это в своей комнате, в темноте, но как может девушка сказать, что она отдается тому, кого она любит, если пытается прикрыться темнотой, одеялом, знакомой обстановкой? Если ты решаешь отдаться кому-то, то ты себе уже не принадлежишь, а если ты чем-то обладаешь, ты волен делать с этим все, что тебе хочется. Вещь должна быть полезна и доставлять хозяину удовольствие иначе ее существование бессмысленно.
Женя лежала голая на спине в коридоре с раздвинутыми ногами и постоянно шептала «Не надо, не надо, сейчас мама придет» пока я трахал ее, периодически вынимая член и вытирая с него соки о ляжки этой Шалавы. Я вставал, поднимал ее ноги за щиколотки и разводил их в стороны, чтобы насладиться видом. Поверьте это прекрасно, голая «девственница» лежит на паласе в прихожей с задранной вверх задницей и разведенными ногами открывающими взору ее «бутон» и сочащимися по ягодицам струйками крови. В добавление ко всей картине смесь страха и возбуждения на лице девушки делают ее достойной кисти художника.
Ее постоянное повторение того, что сейчас придет мама, навело на мысль, что она заслуживает наказание. Раз уж ты решилась отдаться, то твои мысли, о том как исключить неудобства, или избежать стыда, не должны мешать удовлетворять того кому ты теперь принадлежишь. Ее мать действительно должна была вот-вот вернуться с работы и после ее очередной фразы, что мама скоро придет, сказал, «Ничего страшного, пусть посмотрит, чем дочь занимается дома в ее отсутствие». Женя думала, что я шучу, и продолжала уговаривать меня продолжить в ее комнате. Когда на лестничной площадке послышался звук открывающихся дверей лифта я вновь перестав трахать, встал и приподнял ее ноги, за лодыжки приговаривая «Смотри на дверь, я хочу чтобы ты видела лицо своей матери, когда она откроет ее». Женя начала дергаться, умоляя ее отпустить и заплакала.
Когда на лестничной площадке хлопнула дверь, я отпустил ее, Женя попыталась встать, но я придавил ее своим телом и вновь направил член во влагалище «хочу чтобы ты встретила свою мать именно в этом виде как Шлюха». Женя заплакала еще сильнее умоляя отпустить ее. Я покрывал ее лицо поцелуями, целовал губы, шею и дорожки из слез на ее щеках. Когда она перестала дёргаться и просто продолжала плакать, я спросил «хочешь, мы пойдем в комнату?» Вопрос был скорее риторический и, конечно же, она ответила «да», «тогда сделаешь все, что я скажу». Она была зла на меня, чего и стоило ожидать. Пора было перенаправить ее злость, чтобы она злилась на себя. Я сказал, что она сама виновата в моем агрессивном поведении, так как мешала мне кончить своими причитаниями про маму, и я решил ее наказать. Она перестала плакать и только продолжала всхлипывать. Я сказал, что больше не злюсь на нее, но все еще хочу наказать и поэтому разрешу ей уйти из коридора, только услышав шум ключей в замке.
Подняв в последний раз, Женю за щиколотки и полюбовавшись видом, я поставил ее раком лицом к двери и, взяв за волосы так чтобы она смотрела на дверь стал трахать. Когда я услышал звук открывающихся дверей лифта, то выдернул член и рывком за волосы подтянул ее голову к паху она, поняв, что я собираюсь сделать заскулила. «Сука, рот открой!» мой озлобленный голос хлестнул ее не хуже плети, и она тут же открыла рот, чтобы принять в него мой член, покрытый ее выделениями и кровью. Продолжая держать за волосы я схватил второй рукой ее за подбородок и учитывая то, что я уже давно еле сдерживал себя, то насадив ее голову несколько раз на член стал обильно кончать прорычав «Глотай». После того как кончил я так же за волосы развернул ее лицом к двери и приказал «дрочи себе». Она опустила руку между ног. В тишине ожидания слышно было только, как хлюпают пальцы в ее пизденке. Раздался звук ключей, и я скомандовал «в комнату!» дернув за волосы. Мы оба мгновенно оказались в ее комнате. Шум ключей оказался шумом ключей соседей. Я вытер член ее трусами, бросил их на пол и, сказав что мне пора, ушел.
Через несколько дней она мне позвонила и спросила, не хочу ли я погулять с ней вечером. Этот звонок привел нас к совместному пути, пути по которому мы идем вместе уже не один год.