Унизительная процедура личного досмотра
Анжела Сергеевна Полякова, ухоженная, слегка полнеющая дама лет 35-40, директор небольшой, но преуспевающей риэлтерской фирмы, прибыла в аэропорт провинциального города с намерением улететь в Москву, домой. Время поджимало и она торопливо прошла к стойке регистрации. Затем, положив багаж на ленту, прошла через стойку металлоискателя. Багаж (две сумки) нырнули в кабинку и благополучно выползли с другой стороны. Служащий на досмотре сделал какую-то отметку на сопроводительной бирке и Анжела прошла дальше. «Уф, кажется все формальности позади», — подумала она. Но входа в накопитель другой служащий, посмотрев на бирку, вдруг обратился к ней.
— Прошу прощения, госпожа Полякова. Вам надо пройти личный досмотр перед полетом. Пройдемте со мной.
— В чем дело, я не понимаю? Какой личный досмотр?
— Ничего страшного, не беспокойтесь. Что-то вызвало подозрения в вашем багаже, возможно, не все четко просматривается на экране. И согласно последним инструкциям по усилению борьбы с терроризмом, в таких случаях багаж осматривается дополнительно.
Анжела, кляня про себя эти новые инструкции, раздраженно пошла за служащим. Он завел в кабинет, что-то шепнул сидящему за столом мужчине в очках, передал ему бумаги и вышел.
Мужчина в стандартной летной форме кивнул, и продолжал стучать клавишами компьютера, не обращая внимания на женщину. Раздраженная Анжела довольно громко обратилась к нему.
— Послушайте, вы не могли бы побыстрее провести этот, как его... личный досмотр? У меня самолет вот-вот улетит!
Мужчина поднял глаза и посмотрел на поверх очков. Вид он, надо сказать, имел довольно унылый. Потом он глянул в документы и обратился к ней ровным, бесцветным голосом.
— Анжела Сергеевна, согласно инструкции мы обязаны провести личный досмотр вашего багажа...
— Ну, так, проводите быстрее!
— Эта определенная процедура, проведение также оговорено инструкцией...
Он поднял трубку, дождался соединения и произнес: «Инга Витальевна, зайдите ко мне, пожалуйста. Есть работа для вас».
Минуты через три в комнату вошла высокая, стройная женщина в летной форме с небольшим кейсом. На вид ей было лет тридцать, может чуть больше. Стильные очки усиливали несколько надменный и высокомерный взгляд, а пилотка придавала сходство с эсэсовской.
Мужчина заискивающе спросил вошедшую:
— Ну, что там, Инга Витальевна?
— Да, как всегда... Из-за задержек несколько рейсов вылетают почти одновременно... Не успеваем всех досмотреть. Моя напарница нарасхват. Что здесь?
— Личный досмотр вот этой дамы, Анжелы Сергеевны Поляковой.
Женщина в форме довольно презрительным взглядом смерила Анжелу и несколько плотоядно усмехнулась.
— Что ж, раз надо — досмотрим...
Анжела как-то интуитивно почувствовала что-то нехорошее в словах. Ломая ситуацию, она громче, чем надо воскликнула:
— Давайте побыстрее! Я совсем не хочу пропустить свой самолет!
Мужчина раз глянул на поверх очков.
— Анжела Сергеевна, пожалуйста, поставьте одну из сумок вот на этот стол, а на соседний — выкладывайте вещи из неё.
— Но ведь это очень долго! Я могу не успеть!
— Такова инструкция, Анжела Сергеевна... Мы постараемся быстрее.
Бесцветный голос мужчины по-прежнему не выражал никаких эмоций. Ругаясь про себя, Анжела взгромоздила сумку на стол, а затем стала зло метать на другой стол пакеты с вещами. Последний даже упал на пол. Но она демонстративно не стал его поднимать.
— Все вещи вынули, Анжела Сергеевна?
— Разумеется!
— Приступайте, Инга Витальевна. А вы, Анжела Сергеевна, присядьте пока...
«Эсэсовка» (так про себя Анжела Сергеевна уже называла сотрудницу аэропорта) недобро улыбаясь, подошла к вещам. Во взгляде откровенно читалось: Ты пожалеешь, дамочка, о своем поведении».
Она подняла пакет, положила на стол и стала доставать из него вещи, осматривая их. Затем принялась за следующий пакет. Большой интерес вызвал пакет с нижним бельем, особенно трусики. К лифчикам интерес бы меньший. Белье было дорогое, трусики очень маленькие, или кружевные или прозрачные. Каждые трусики она поднимала на уровень глаз, растягивала руками и внимательно осматривала. Анжела Сергеевна, красная как рак, зло смотрела, как эта стерва осматривала белье при мужчине. А тот равнодушным взглядом следил за процедурой досмотра.
Во второй сумке особый интерес «эсэсовки» вызвал электрический вибратор. Она тщательно общупывала его, поднимала на уровень глаз, демонстрировала его мужчине. Вибратор, и правда был занятный: крупный, полностью имитировавший настоящий мужской член, с бугорками, обнаженной головкой, яйцами. Потом обратилась к Анжеле Сергеевне, уже совсем побагровевшей от этого публичной демонстрации интимных вещей.
— Это что у вас, Анжела Сергеевна?
— Вы что, сами не видите!
— Согласно инструкции, вы обязаны отвечать на вопрос, Анжела Сергеевна, — вклинился в разговор мужчина.
— Это... вибратор! Надеюсь, для чего он предназначен, вам не надо объяснять?
— Не надо. Круг ваших интересов нам и так понятен, — «эсэсовка» откровенно издевалась.
Наконец она осмотрела все вещи.
— Можете их собрать обратно.
Зло кидая вещи в сумку, Анжела Сергеевна кляла на чем свет обоих досмотрщиков, подвергнувших солидную деловую женщину, такому позору. Затем обратилась к мужчине.
— Теперь, надеюсь, я свободна?
— Не совсем, Анжела Сергеевна... Мы должны осмотреть лично вас.
— Вы что обыскивать меня будете?
— Не обыскивать, а досматривать. Согласно инструкции это должны сделать две женщины. Но придется немного обождать. Вторая сотрудница сейчас занята.
Он снова принялся заполнять какие-то документы в компьютере. Инга равнодушно смотрела в окно. Анжела Сергеевна, нервно постукивая пальцами по столу, снова обратилась к досмотрщикам.
— А нельзя ли как-то ускорить процесс? У меня самолет... Кто будет нести ответственность, если я опоздаю?
— Не опоздаете. Ваш рейс, как и остальные, задержан по метеоусловиям. А вот и вторая наша сотрудница.
В кабинет вошла молодая девушка в униформе и пилотке. Мужчина уступил ей свое место за столом.
— Покидаю вас, дамы. Надеюсь, все пройдет хорошо.
И вышел. Инга надменно посмотрела на свою «жертву».
— Что ж, приступим. Анжела Сергеевна, пожалуйста, встаньте и разведите руки.
Женщина неохотно встала и подняла руки. «Эсэсовка» подошла к ней и сноровисто провела руками по груди, бедрам и ногам Анжелы Сергеевны.
— Откройте, пожалуйста, рот.
Она внимательно осмотрела ротовую полость. Как рабыню осматривает меня перед покупкой на невольничьем рынке, — подумала Анжела Сергеевна.
Затем Инга отступила на шаг и, прищурившись посмотрела на неё.
— А теперь разденьтесь, пожалуйста, Анжела Сергеевна, до нижнего белья.
Женщину передернуло от такой просьбы.
— Я? Должна раздеться? Ну, уж нет...
— То есть вы отказываетесь пройти процедуру личного досмотра? Что ж, в таком случае, согласно инструкции, авиакомпания вправе отказать вам в полете. Подпишите, пожалуйста, протокол. Распечатывать бланк, Анжела Сергеевна?
Минутное замешательство на лице женщины. Сегодня надо обязательно надо быть в Москве... Завтра утром важная встреча... Черт, придется раздеться... Боже, как это унизительно. Да перед этой сучкой в очках...
— Не надо.
И Анжела Сергеевна, покраснев, сняла пиджак своего делового костюма. Затем юбку. И в самом конце — блузку. Оставшись в кружевных черных трусиках, черных чулках с пояском и кружевном черном лифчике. Ну, и в своих туфлях на шпильке.
Очутившись почти голой среди одетых, Анжела Сергеевна, сразу почувствовала себя неуютно. Смесь стыда, унижения и своего зависимого положения лишила всегдашней уверенности в себе. Такое случалось с ней не часто. Она стояла посреди комнаты, не зная, куда деть руки, краснея и смущаясь, как девочка на медосмотре.
А «эсэсовка» казалось, именно этого момента и ждала. Она молча разглядывала Анжелу Сергеевну, злорадно усмехаясь и наслаждаясь унизительным положением взрослой женщины, которая и сказать ничего может, потому что любая фраза была бы очень глупой в такой ситуации.
Наконец, пауза прервалась совершенно неожиданным для женщины распоряжением.
— А теперь, Анжела Сергеевна, пожалуйста, спустите трусы до колен. Расставьте ноги пошире и слегка присядьте.
Анжела Сергеевна густо покраснела, услышав эти слова. Но спорить и качать права в положении было бы смешно и глупо. Но какую-то попытку к сопротивлению она все же проделала.
— Я... Я обязательно должна это делать?
— Анжела Сергеевна, согласно инструкции, я должна осмотреть ваше влагалище. И давайте побыстрее, у нас мало времени. Делайте, что вам говорят.
Еще больше покраснев, женщина, спустила трусики, обнажив лобок с аккуратно подбритой полоской волос над щелочкой.
— Шире ноги! Присядьте слегка! — голос «эсэсовки» более властен, строг и безаппеляционен. На этот раз Анжела Сергеевна спорить уже не решилась. Расставила ноги и слегка присела, не зная куда деть свои руки.
А «эсэсовка» уже откровенно издевательски смотрела на неё, презрительно щурясь. Поза, которую приняла Анжела Сергеевна, действительно была весьма унизительна и непристойна. Она и сама это чувствовала. Взрослая дама стоит в полуприседе, спустив трусы и расставив ноги... И она вдруг почувствовала, как предательски увлажнилось влагалище... И даже знала почему. Потому что в своих тайных сексуальных фантазиях ей — красивой, ухоженной, ого добившейся в жизни даме, директрисе успешной фирмы иногда хотелось... унижений, хотелось почувствовать себя бесправной рабыней, которая, сгорая от стыда, выполняет чьи-то извращенные желания и приказы... Мастурбируя, она частенько представляла себя покорной исполнительницей изощренных капризов и прихотей властной и строгой дамы... Такой, как эта Инга, будь она неладна...
А та словно прочитала эти мысли досматриваемой. Усмехнулась и, не торопясь, растягивая паузу, стала открывать свой чемоданчик. Потом, также не торопясь, извлекла оттуда упаковку резиновых перчаток, разорвала и стала медленно натягивать резину на пальцы. Все это время Анжела Сергеевна стояла в той же позе, опустив глаза от стыда. И боясь выдать свое возбуждение.
Наконец Инга соизволила подойти к досматриваемой. Смерила взглядом. В нем неприкрыто читалось издевательство: «Крутая дамочка, говоришь? А стоишь передо мной со спущенными трусами, в той позе, в которую я тебя, сука, поставила! И не так встанешь, телка толстожопая».
— Пальцами половые губы развести! И стоять так! — голос «эсэсовки» не допускал возражений. И тон не изменился, это были не просьбы, а откровенные приказы. Анжела Сергеевна торопливо и, как-то суетясь, исполнила требуемое.
— Шире! — Инга присела, извлекла фонарик из нагрудного кармана и направила его на раскрытое влагалище женщины.
— О-о-о, да вы потекли, Анжела Сергеевна... Да, как обильно... Похоже наш досмотр вам нравится... А сопротивлялись...
Во время этого монолога Анжела Сергеевна не знала, куда спрятать глаза от позора. Никогда прежде так не унижали. Да эта девчонка за компьютером, открыв рот, с интересом наблюдает за досмотром... А Инга тем временем бесцеремонно вставила указательный палец во влагалище досматриваемой. С удовольствием подвигала им там. Потом, подумав, прибавила к указательному пальцу средний. Анжеле стало больно от такого резкого и внезапного проникновения. Но влагалище ответило на это характерным хлюпающим звуком, который заставил Анжелу Сергеевну покраснеть до корней волос. И едва сдержать сладострастный возглас...
Инга раз медленно, но уверенно подвигала пальцами. И задержав их там, произнесла:
— Запиши, Лера, во влагалище предметов, не разрешенных к провозу, не обнаружено.
После этого она несколько секунд подержала пальцы внутри, затем медленно вытащила их и с довольной ухмылкой поднесла их к глазам Анжелы Сергеевны. Та старалась не смотреть на следы своего возбуждения. Переселив себя, она срывающимся голосом воскликнула:
— Я... Я наконец свободна?
Инга, глумливо усмехнувшись, ответила:
— Нет, голубушка, не свободны. Я должна ваш задний проход осмотреть. Согласно инструкции.
Анжела Сергеевна вспыхнула. Такого унижения она даже в страшном сне представить себе не могла.
— Как... задний проход?
— А вот так. Ну-ка, задом повернитесь, Анжела Сергеевна. И наклонитесь пониже. Быстро!
Последнее слово звучало как приказ. Впрочем, после предыдущей части досмотра Анжела Сергеевна уже потеряла всякую волю к сопротивлению. Она суетливо повернулась и нагнулась, выставив двум своим мучительницам свою аппетитную попу на обозрение в пикантной позе.
Инга опять сделала паузу, любуясь на униженную позу досматриваемой. И не замедлила больше унизить.
— Дефекацию, когда производили?
Смысл этого вопроса не сразу дошел до Анжелы Сергеевны. После некоторой паузы, густо покраснев, едва слышно произнесла:
— Утром...
А Инга, словно забавляясь, продолжала игру в вопросы и ответы со своей жертвой.
— Надеюсь, вы подмывали после этого анальное отверстие, Анжела Сергеевна? Нам не придется прибегать к гигиеническим процедурам?
Хорошо, что никто не видел побагровевшее от стыдного вопроса лицо бедной Анжелы Сергеевны. Она смогла лишь выдавить из себя:
— Да...
— Что да? Отвечайте конкретнее!
— Я... Я подмывала... после этого анальное отверстие...
— Ну, вот и отлично! Шире ноги! Раздвиньте ягодицы руками! Шире! Стойте так!
Анжела Сергеевна как-то излишне торопливо исполнила приказ. Стала хорошо видна не только задняя дырочка, но и мокрые губы предательски потекшего влагалища. Она этого видеть, конечно, не могла, а вот Инга и Лера видели все отлично. Как и тот унизительный вид, в котором предстала женщина на этот раз. В глубоком наклоне, ноги расставлены, трусы спущены, руки раздвигают ягодицы... Анус в этой позе отлично виден и бесстыдно открыт... И не только анус.
— Прошу прощения, госпожа Полякова. Вам надо пройти личный досмотр перед полетом. Пройдемте со мной.
— В чем дело, я не понимаю? Какой личный досмотр?
— Ничего страшного, не беспокойтесь. Что-то вызвало подозрения в вашем багаже, возможно, не все четко просматривается на экране. И согласно последним инструкциям по усилению борьбы с терроризмом, в таких случаях багаж осматривается дополнительно.
Анжела, кляня про себя эти новые инструкции, раздраженно пошла за служащим. Он завел в кабинет, что-то шепнул сидящему за столом мужчине в очках, передал ему бумаги и вышел.
Мужчина в стандартной летной форме кивнул, и продолжал стучать клавишами компьютера, не обращая внимания на женщину. Раздраженная Анжела довольно громко обратилась к нему.
— Послушайте, вы не могли бы побыстрее провести этот, как его... личный досмотр? У меня самолет вот-вот улетит!
Мужчина поднял глаза и посмотрел на поверх очков. Вид он, надо сказать, имел довольно унылый. Потом он глянул в документы и обратился к ней ровным, бесцветным голосом.
— Анжела Сергеевна, согласно инструкции мы обязаны провести личный досмотр вашего багажа...
— Ну, так, проводите быстрее!
— Эта определенная процедура, проведение также оговорено инструкцией...
Он поднял трубку, дождался соединения и произнес: «Инга Витальевна, зайдите ко мне, пожалуйста. Есть работа для вас».
Минуты через три в комнату вошла высокая, стройная женщина в летной форме с небольшим кейсом. На вид ей было лет тридцать, может чуть больше. Стильные очки усиливали несколько надменный и высокомерный взгляд, а пилотка придавала сходство с эсэсовской.
Мужчина заискивающе спросил вошедшую:
— Ну, что там, Инга Витальевна?
— Да, как всегда... Из-за задержек несколько рейсов вылетают почти одновременно... Не успеваем всех досмотреть. Моя напарница нарасхват. Что здесь?
— Личный досмотр вот этой дамы, Анжелы Сергеевны Поляковой.
Женщина в форме довольно презрительным взглядом смерила Анжелу и несколько плотоядно усмехнулась.
— Что ж, раз надо — досмотрим...
Анжела как-то интуитивно почувствовала что-то нехорошее в словах. Ломая ситуацию, она громче, чем надо воскликнула:
— Давайте побыстрее! Я совсем не хочу пропустить свой самолет!
Мужчина раз глянул на поверх очков.
— Анжела Сергеевна, пожалуйста, поставьте одну из сумок вот на этот стол, а на соседний — выкладывайте вещи из неё.
— Но ведь это очень долго! Я могу не успеть!
— Такова инструкция, Анжела Сергеевна... Мы постараемся быстрее.
Бесцветный голос мужчины по-прежнему не выражал никаких эмоций. Ругаясь про себя, Анжела взгромоздила сумку на стол, а затем стала зло метать на другой стол пакеты с вещами. Последний даже упал на пол. Но она демонстративно не стал его поднимать.
— Все вещи вынули, Анжела Сергеевна?
— Разумеется!
— Приступайте, Инга Витальевна. А вы, Анжела Сергеевна, присядьте пока...
«Эсэсовка» (так про себя Анжела Сергеевна уже называла сотрудницу аэропорта) недобро улыбаясь, подошла к вещам. Во взгляде откровенно читалось: Ты пожалеешь, дамочка, о своем поведении».
Она подняла пакет, положила на стол и стала доставать из него вещи, осматривая их. Затем принялась за следующий пакет. Большой интерес вызвал пакет с нижним бельем, особенно трусики. К лифчикам интерес бы меньший. Белье было дорогое, трусики очень маленькие, или кружевные или прозрачные. Каждые трусики она поднимала на уровень глаз, растягивала руками и внимательно осматривала. Анжела Сергеевна, красная как рак, зло смотрела, как эта стерва осматривала белье при мужчине. А тот равнодушным взглядом следил за процедурой досмотра.
Во второй сумке особый интерес «эсэсовки» вызвал электрический вибратор. Она тщательно общупывала его, поднимала на уровень глаз, демонстрировала его мужчине. Вибратор, и правда был занятный: крупный, полностью имитировавший настоящий мужской член, с бугорками, обнаженной головкой, яйцами. Потом обратилась к Анжеле Сергеевне, уже совсем побагровевшей от этого публичной демонстрации интимных вещей.
— Это что у вас, Анжела Сергеевна?
— Вы что, сами не видите!
— Согласно инструкции, вы обязаны отвечать на вопрос, Анжела Сергеевна, — вклинился в разговор мужчина.
— Это... вибратор! Надеюсь, для чего он предназначен, вам не надо объяснять?
— Не надо. Круг ваших интересов нам и так понятен, — «эсэсовка» откровенно издевалась.
Наконец она осмотрела все вещи.
— Можете их собрать обратно.
Зло кидая вещи в сумку, Анжела Сергеевна кляла на чем свет обоих досмотрщиков, подвергнувших солидную деловую женщину, такому позору. Затем обратилась к мужчине.
— Теперь, надеюсь, я свободна?
— Не совсем, Анжела Сергеевна... Мы должны осмотреть лично вас.
— Вы что обыскивать меня будете?
— Не обыскивать, а досматривать. Согласно инструкции это должны сделать две женщины. Но придется немного обождать. Вторая сотрудница сейчас занята.
Он снова принялся заполнять какие-то документы в компьютере. Инга равнодушно смотрела в окно. Анжела Сергеевна, нервно постукивая пальцами по столу, снова обратилась к досмотрщикам.
— А нельзя ли как-то ускорить процесс? У меня самолет... Кто будет нести ответственность, если я опоздаю?
— Не опоздаете. Ваш рейс, как и остальные, задержан по метеоусловиям. А вот и вторая наша сотрудница.
В кабинет вошла молодая девушка в униформе и пилотке. Мужчина уступил ей свое место за столом.
— Покидаю вас, дамы. Надеюсь, все пройдет хорошо.
И вышел. Инга надменно посмотрела на свою «жертву».
— Что ж, приступим. Анжела Сергеевна, пожалуйста, встаньте и разведите руки.
Женщина неохотно встала и подняла руки. «Эсэсовка» подошла к ней и сноровисто провела руками по груди, бедрам и ногам Анжелы Сергеевны.
— Откройте, пожалуйста, рот.
Она внимательно осмотрела ротовую полость. Как рабыню осматривает меня перед покупкой на невольничьем рынке, — подумала Анжела Сергеевна.
Затем Инга отступила на шаг и, прищурившись посмотрела на неё.
— А теперь разденьтесь, пожалуйста, Анжела Сергеевна, до нижнего белья.
Женщину передернуло от такой просьбы.
— Я? Должна раздеться? Ну, уж нет...
— То есть вы отказываетесь пройти процедуру личного досмотра? Что ж, в таком случае, согласно инструкции, авиакомпания вправе отказать вам в полете. Подпишите, пожалуйста, протокол. Распечатывать бланк, Анжела Сергеевна?
Минутное замешательство на лице женщины. Сегодня надо обязательно надо быть в Москве... Завтра утром важная встреча... Черт, придется раздеться... Боже, как это унизительно. Да перед этой сучкой в очках...
— Не надо.
И Анжела Сергеевна, покраснев, сняла пиджак своего делового костюма. Затем юбку. И в самом конце — блузку. Оставшись в кружевных черных трусиках, черных чулках с пояском и кружевном черном лифчике. Ну, и в своих туфлях на шпильке.
Очутившись почти голой среди одетых, Анжела Сергеевна, сразу почувствовала себя неуютно. Смесь стыда, унижения и своего зависимого положения лишила всегдашней уверенности в себе. Такое случалось с ней не часто. Она стояла посреди комнаты, не зная, куда деть руки, краснея и смущаясь, как девочка на медосмотре.
А «эсэсовка» казалось, именно этого момента и ждала. Она молча разглядывала Анжелу Сергеевну, злорадно усмехаясь и наслаждаясь унизительным положением взрослой женщины, которая и сказать ничего может, потому что любая фраза была бы очень глупой в такой ситуации.
Наконец, пауза прервалась совершенно неожиданным для женщины распоряжением.
— А теперь, Анжела Сергеевна, пожалуйста, спустите трусы до колен. Расставьте ноги пошире и слегка присядьте.
Анжела Сергеевна густо покраснела, услышав эти слова. Но спорить и качать права в положении было бы смешно и глупо. Но какую-то попытку к сопротивлению она все же проделала.
— Я... Я обязательно должна это делать?
— Анжела Сергеевна, согласно инструкции, я должна осмотреть ваше влагалище. И давайте побыстрее, у нас мало времени. Делайте, что вам говорят.
Еще больше покраснев, женщина, спустила трусики, обнажив лобок с аккуратно подбритой полоской волос над щелочкой.
— Шире ноги! Присядьте слегка! — голос «эсэсовки» более властен, строг и безаппеляционен. На этот раз Анжела Сергеевна спорить уже не решилась. Расставила ноги и слегка присела, не зная куда деть свои руки.
А «эсэсовка» уже откровенно издевательски смотрела на неё, презрительно щурясь. Поза, которую приняла Анжела Сергеевна, действительно была весьма унизительна и непристойна. Она и сама это чувствовала. Взрослая дама стоит в полуприседе, спустив трусы и расставив ноги... И она вдруг почувствовала, как предательски увлажнилось влагалище... И даже знала почему. Потому что в своих тайных сексуальных фантазиях ей — красивой, ухоженной, ого добившейся в жизни даме, директрисе успешной фирмы иногда хотелось... унижений, хотелось почувствовать себя бесправной рабыней, которая, сгорая от стыда, выполняет чьи-то извращенные желания и приказы... Мастурбируя, она частенько представляла себя покорной исполнительницей изощренных капризов и прихотей властной и строгой дамы... Такой, как эта Инга, будь она неладна...
А та словно прочитала эти мысли досматриваемой. Усмехнулась и, не торопясь, растягивая паузу, стала открывать свой чемоданчик. Потом, также не торопясь, извлекла оттуда упаковку резиновых перчаток, разорвала и стала медленно натягивать резину на пальцы. Все это время Анжела Сергеевна стояла в той же позе, опустив глаза от стыда. И боясь выдать свое возбуждение.
Наконец Инга соизволила подойти к досматриваемой. Смерила взглядом. В нем неприкрыто читалось издевательство: «Крутая дамочка, говоришь? А стоишь передо мной со спущенными трусами, в той позе, в которую я тебя, сука, поставила! И не так встанешь, телка толстожопая».
— Пальцами половые губы развести! И стоять так! — голос «эсэсовки» не допускал возражений. И тон не изменился, это были не просьбы, а откровенные приказы. Анжела Сергеевна торопливо и, как-то суетясь, исполнила требуемое.
— Шире! — Инга присела, извлекла фонарик из нагрудного кармана и направила его на раскрытое влагалище женщины.
— О-о-о, да вы потекли, Анжела Сергеевна... Да, как обильно... Похоже наш досмотр вам нравится... А сопротивлялись...
Во время этого монолога Анжела Сергеевна не знала, куда спрятать глаза от позора. Никогда прежде так не унижали. Да эта девчонка за компьютером, открыв рот, с интересом наблюдает за досмотром... А Инга тем временем бесцеремонно вставила указательный палец во влагалище досматриваемой. С удовольствием подвигала им там. Потом, подумав, прибавила к указательному пальцу средний. Анжеле стало больно от такого резкого и внезапного проникновения. Но влагалище ответило на это характерным хлюпающим звуком, который заставил Анжелу Сергеевну покраснеть до корней волос. И едва сдержать сладострастный возглас...
Инга раз медленно, но уверенно подвигала пальцами. И задержав их там, произнесла:
— Запиши, Лера, во влагалище предметов, не разрешенных к провозу, не обнаружено.
После этого она несколько секунд подержала пальцы внутри, затем медленно вытащила их и с довольной ухмылкой поднесла их к глазам Анжелы Сергеевны. Та старалась не смотреть на следы своего возбуждения. Переселив себя, она срывающимся голосом воскликнула:
— Я... Я наконец свободна?
Инга, глумливо усмехнувшись, ответила:
— Нет, голубушка, не свободны. Я должна ваш задний проход осмотреть. Согласно инструкции.
Анжела Сергеевна вспыхнула. Такого унижения она даже в страшном сне представить себе не могла.
— Как... задний проход?
— А вот так. Ну-ка, задом повернитесь, Анжела Сергеевна. И наклонитесь пониже. Быстро!
Последнее слово звучало как приказ. Впрочем, после предыдущей части досмотра Анжела Сергеевна уже потеряла всякую волю к сопротивлению. Она суетливо повернулась и нагнулась, выставив двум своим мучительницам свою аппетитную попу на обозрение в пикантной позе.
Инга опять сделала паузу, любуясь на униженную позу досматриваемой. И не замедлила больше унизить.
— Дефекацию, когда производили?
Смысл этого вопроса не сразу дошел до Анжелы Сергеевны. После некоторой паузы, густо покраснев, едва слышно произнесла:
— Утром...
А Инга, словно забавляясь, продолжала игру в вопросы и ответы со своей жертвой.
— Надеюсь, вы подмывали после этого анальное отверстие, Анжела Сергеевна? Нам не придется прибегать к гигиеническим процедурам?
Хорошо, что никто не видел побагровевшее от стыдного вопроса лицо бедной Анжелы Сергеевны. Она смогла лишь выдавить из себя:
— Да...
— Что да? Отвечайте конкретнее!
— Я... Я подмывала... после этого анальное отверстие...
— Ну, вот и отлично! Шире ноги! Раздвиньте ягодицы руками! Шире! Стойте так!
Анжела Сергеевна как-то излишне торопливо исполнила приказ. Стала хорошо видна не только задняя дырочка, но и мокрые губы предательски потекшего влагалища. Она этого видеть, конечно, не могла, а вот Инга и Лера видели все отлично. Как и тот унизительный вид, в котором предстала женщина на этот раз. В глубоком наклоне, ноги расставлены, трусы спущены, руки раздвигают ягодицы... Анус в этой позе отлично виден и бесстыдно открыт... И не только анус.