Трахнул девчонку на вписке
Это случилось несколько лет назад, когда я еще учился в институте. На новогодние каникулы я поехал к родителям, которые живут в небольшом провинциальном городе. Но саму новогоднюю ночь я, как и большинство молодых людей, провел не дома. Один мой хороший школьный друг располагал квартирой — его родители куда-то делись, и он позвал всех к себе.
Пришли человек 6—7 моих старых школьных друзей, плюс еще откуда-то взялись девчонки. Часть из них я вообще не знал, как я понял — их не приглашали, а они сами как-то нашлись. Среди девчонок была Настя. Мы вместе играли, когда были детьми, а к тому моменту она выросла в довольно таки симпатичную девушку. Джинсы аппетитно обтягивали ее круглую попку, а под свитером колыхались довольно большие груди. Прямые темные волосы средней длины обрамляли невинное личико. Ей было где-то 19 лет. В общем, меня тянуло к ней как магнитом.
Танцы, разговоры за жизнь — она сказала, будто бы у нее есть парень. Странно, почему тогда она встречала новый год без него? Мне это было совершенно безразлично. Главное, что сейчас она одна, а через несколько дней я уеду, и дальнейшие ее отношения с этим парнем меня совершенно не волновали. Хотелось взять от нее все, что она позволит, в эту ночь.
Я позвал Настю на балкон — там было тепло и имелся темный угол, чтобы скрыться от внимания других участников вечеринки. Думаю, всем понятно, зачем парень с девушкой идут уединяться на балконе, и то, что Настя без тени сомнения вышла за мной, я счел как знак согласия. Я прислонил ее к стене, обнял и полез с поцелуями.
— Что ты делаешь?
— Как что? Ты мне нравишься, и я тебя целую?
— Не надо, отпусти
— Почему не надо?
— Мы же совсем не знакомы...
— Мы знаем друг друга с детства.
— Это не считается.
— Почему это не считается?
Я целовал ее в щеки, подбородок и лоб — она отстраняла губы и не разрешала поцеловаться по-настоящему, в засос. Заглянула Настина подружка — сказала ОООО! и ушла обратно в комнату, видимо, чтобы нам не мешать. Но мешать было не чему — Настя не отвечала на мои ласки, я рисковал остаться ни с чем.
Мы вернулись к столу, и тут выяснилось, что вся компания собирается идти на улицу. Мой друг не возражал, чтобы я остался в квартире один, ну то есть с Настей. Оставалось уломать ее.
— Куда ты пойдешь, там темно и холодно, и нечего делать.
— А тут что делать?
— Будем пить вино и танцевать!
Я говорил, а в это время мои руки крепко держали девушку за талию. Она дернулась пару раз, но я усадил ее на диван. Со стороны казалось, будто милые обнимаются, и Настя не решилась кричать «караул насилуют» — хотя только это ее и могло спасти. Ее подруги не мешали мне вести девушку на путь разврата, а может быть даже чем-то завидовали ей. В общем, через некоторое время все собрались, вышли, и за последним закрылась дверь. Я пожирал Настю глазами, ее лицо было так близко от моего. Когда все ушли, я немного разжал объятия.
— Ну что, давай танцевать — сказала Настя.
— Давай, только сначала надо выпить вина — Я налил 2 бокала — только пить будем на брудершафт.
Рука за руку, другой рукой я поддерживал ее под спину, чтобы не отклонялась от меня слишком далеко. Стаканы опустели.
— А после брудершафта надо целоваться.
Настя быстро чмокнула меня в щечку.
— Неееее, это не считается. Это неправильный поцелуй.
— А как надо?
— Сейчас покажу.
Я взял ее за запястья и прижал ее руки к спинке дивана. Губами я впился в ее губы и начал страстно ее целовать, просовывая свой язык между ее губ. Так мы целовались минуту или две. Настя вяло сопротивлялась, но я держал ее и не давал уклоняться. Потом я освободил одну руку и засунул ее девушке под свитер. Гладил ее животик, поднимался все выше и выше к прекрасной груди. Где-то в паре сантиметров от бюстгальтера она выгнулась и оттолкнула мою руку своей рукой.
Я не стал напирать и переместился в область ширинки девичьих джинс. Я расстегнул пуговицу — Настя не могла мне помешать, только сжимала ножки. Я засунул руку в ее трусики и принялся грубо лапать ее лобок, поросший мягкими девичьими волосами. Настя выгнулась и освободилась от моего поцелуя — тогда я двумя руками схватился за пояс ее джинс и потянул их вниз.
Если бы она расставила ножки, мне было бы сложнее, но она не могла этого сделать, так как боялась, что моя рука сразу же окажется на ее дырочке. Поэтому Настя держала ножки вместе, и мне оставалось только перевалить через ее выпуклую попку, а дальше штаны с трусиками пошли сами. Я стянул их ниже колен девушки и улегся на нее, прижав ее тело к дивану.
До сих пор ее сопротивление было как бы в полсилы. Если бы она стала кричать или царапаться — я бы отступил, а так — она не говорила да, но и не демонстрировала решительного нет. Однако как только я увидел под собой тело девушки без трусиков — я уже не мог держать себя в руках, и никакое сопротивление меня бы не остановило. Я всунул коленку между Настиных ног, потом вторую, развел ее ножки своими бедрами, торопливо расстегнул пояс, ширинку и вытащил свое мужское достоинство.
К тому моменту мой член напрягся так, что готов был лопнуть. Я направил его к Настиной щелочке, и она, на удивление, оказалось слегка мокренькой. Впрочем, если бы там было сухо как в центре пустыни Сахара, меня бы все равно это не удержало. Я принялся совать свой член что было сил. Настя, в свою очередь, сжимала ножки — больше она не могла сделать ничего, мои руки крепко прижимали ее к дивану. Тогда я взял ее за одну ногу и с силой задрал к голове.
Это позволило моему члену войти на всю свою немалую длину. Настя вскрикнула, и в ее щелочке стало заметно мокрее. Я трахал ее сильными размашистыми движениями, а ее щелочка была настолько мокрая и расслабленная, что все мои усилия не могли причинить ей ни капли боли. Настя стонала, и в ее стоне если и было страдание, то только моральное.
Я не мог, да и не хотел держаться долго. Довольно быстро я почувствовал неумолимое приближение развязки. Мои движения усилились до предела, и наконец мощная струя спермы выстрелила в женское влагалище. Трахаться в презервативе? Ни за что, так же никакого удовольствия. Можно кончать не в девушку — но в этом тоже есть какой-то подлог. Приятнее всего кончить в горячее женское лоно, и оставить свой член в нем, на максимальной глубине, прижав подругу всем своим весом, пока последние вздрагивания не закончатся полным расслаблением.
Это было прекрасно. Я освободил девушку и дрожащей рукой налил полный стакан сока, и выпил одним глотком половину. Настя лежала некоторое время без движения, потом встала и принялась торопливо одеваться.
— Ты куда?
— Пойду к ребятам, погуляю.
Не стоило оставлять ее одну, ночью. Мало ли что могло прийти в ее голову? Совсем не хотелось проблем.
— Стой. А потанцевать?
Я натянул джинсы, настиг свою жертву и заключил в цепкие объятия. И она поняла, что никуда в данный момент не пойдет. На одном из телеканалов играла медленная песня, мы приглушили свет и принялись топтаться между столом и телевизором. Постепенно Настя расслабилась и даже как будто стала получать удовольствие. Ее руки обняли мои плечи, она положила свою голову мне на грудь. В этот момент я почувствовал шевеление в штанах. Нет, совратить ее еще раз — это было бы жестоко и подло. Это неправильно, но попробовать стоит. Под каким бы предлогом домогаться к ней еще раз? Пока я думал, моя рука сама проникла под ремень девичьих джинсов сзади, пальцы нащупали ложбинку между мягенькими ягодицами.
— Что ты делаешь?
Настя подняла голову ко мне, вместо ответа я закрыл ее рот поцелуем. Она начала сопротивляться, только когда мои руки полезли под ее свитер, задирая его вверх.
— Не надо, отстань.
— Я не могу! Твое тело — само совершенство. Я должен молиться ему.
Надо было заболтать. Я опустился на колени, расстегивая ее джинсы.
— Твоя талия — как у античных изваяний. Твои ноги — эталон стройности.
Джинсы с трусами упали вниз, я покрывал поцелуями ее бедра и отчаянно лапал шикарную попу.
— Твое тело — тело богини. Твои груди — я задумался на секунду — сводят меня с ума.
Свитер и водолазка полетели в угол дивана, оставался только лифчик. Я погрузился губами между девичьих грудей, пока мои пальцы судорожно теребили застежку на спине. Лифчик упал, и Настя стояла передо мной совершенно голая. Я целовал и трогал ее за все места, куда мог дотянуться. Она пыталась закрываться руками, но невозможно закрыть и груди, и попу, и пах с промежностью, и прекрасный чуть выпуклый животик, и фигурно точеные ножки, и все остальные кусочки ее тела, которые так меня привлекали.
Пришли человек 6—7 моих старых школьных друзей, плюс еще откуда-то взялись девчонки. Часть из них я вообще не знал, как я понял — их не приглашали, а они сами как-то нашлись. Среди девчонок была Настя. Мы вместе играли, когда были детьми, а к тому моменту она выросла в довольно таки симпатичную девушку. Джинсы аппетитно обтягивали ее круглую попку, а под свитером колыхались довольно большие груди. Прямые темные волосы средней длины обрамляли невинное личико. Ей было где-то 19 лет. В общем, меня тянуло к ней как магнитом.
Танцы, разговоры за жизнь — она сказала, будто бы у нее есть парень. Странно, почему тогда она встречала новый год без него? Мне это было совершенно безразлично. Главное, что сейчас она одна, а через несколько дней я уеду, и дальнейшие ее отношения с этим парнем меня совершенно не волновали. Хотелось взять от нее все, что она позволит, в эту ночь.
Я позвал Настю на балкон — там было тепло и имелся темный угол, чтобы скрыться от внимания других участников вечеринки. Думаю, всем понятно, зачем парень с девушкой идут уединяться на балконе, и то, что Настя без тени сомнения вышла за мной, я счел как знак согласия. Я прислонил ее к стене, обнял и полез с поцелуями.
— Что ты делаешь?
— Как что? Ты мне нравишься, и я тебя целую?
— Не надо, отпусти
— Почему не надо?
— Мы же совсем не знакомы...
— Мы знаем друг друга с детства.
— Это не считается.
— Почему это не считается?
Я целовал ее в щеки, подбородок и лоб — она отстраняла губы и не разрешала поцеловаться по-настоящему, в засос. Заглянула Настина подружка — сказала ОООО! и ушла обратно в комнату, видимо, чтобы нам не мешать. Но мешать было не чему — Настя не отвечала на мои ласки, я рисковал остаться ни с чем.
Мы вернулись к столу, и тут выяснилось, что вся компания собирается идти на улицу. Мой друг не возражал, чтобы я остался в квартире один, ну то есть с Настей. Оставалось уломать ее.
— Куда ты пойдешь, там темно и холодно, и нечего делать.
— А тут что делать?
— Будем пить вино и танцевать!
Я говорил, а в это время мои руки крепко держали девушку за талию. Она дернулась пару раз, но я усадил ее на диван. Со стороны казалось, будто милые обнимаются, и Настя не решилась кричать «караул насилуют» — хотя только это ее и могло спасти. Ее подруги не мешали мне вести девушку на путь разврата, а может быть даже чем-то завидовали ей. В общем, через некоторое время все собрались, вышли, и за последним закрылась дверь. Я пожирал Настю глазами, ее лицо было так близко от моего. Когда все ушли, я немного разжал объятия.
— Ну что, давай танцевать — сказала Настя.
— Давай, только сначала надо выпить вина — Я налил 2 бокала — только пить будем на брудершафт.
Рука за руку, другой рукой я поддерживал ее под спину, чтобы не отклонялась от меня слишком далеко. Стаканы опустели.
— А после брудершафта надо целоваться.
Настя быстро чмокнула меня в щечку.
— Неееее, это не считается. Это неправильный поцелуй.
— А как надо?
— Сейчас покажу.
Я взял ее за запястья и прижал ее руки к спинке дивана. Губами я впился в ее губы и начал страстно ее целовать, просовывая свой язык между ее губ. Так мы целовались минуту или две. Настя вяло сопротивлялась, но я держал ее и не давал уклоняться. Потом я освободил одну руку и засунул ее девушке под свитер. Гладил ее животик, поднимался все выше и выше к прекрасной груди. Где-то в паре сантиметров от бюстгальтера она выгнулась и оттолкнула мою руку своей рукой.
Я не стал напирать и переместился в область ширинки девичьих джинс. Я расстегнул пуговицу — Настя не могла мне помешать, только сжимала ножки. Я засунул руку в ее трусики и принялся грубо лапать ее лобок, поросший мягкими девичьими волосами. Настя выгнулась и освободилась от моего поцелуя — тогда я двумя руками схватился за пояс ее джинс и потянул их вниз.
Если бы она расставила ножки, мне было бы сложнее, но она не могла этого сделать, так как боялась, что моя рука сразу же окажется на ее дырочке. Поэтому Настя держала ножки вместе, и мне оставалось только перевалить через ее выпуклую попку, а дальше штаны с трусиками пошли сами. Я стянул их ниже колен девушки и улегся на нее, прижав ее тело к дивану.
До сих пор ее сопротивление было как бы в полсилы. Если бы она стала кричать или царапаться — я бы отступил, а так — она не говорила да, но и не демонстрировала решительного нет. Однако как только я увидел под собой тело девушки без трусиков — я уже не мог держать себя в руках, и никакое сопротивление меня бы не остановило. Я всунул коленку между Настиных ног, потом вторую, развел ее ножки своими бедрами, торопливо расстегнул пояс, ширинку и вытащил свое мужское достоинство.
К тому моменту мой член напрягся так, что готов был лопнуть. Я направил его к Настиной щелочке, и она, на удивление, оказалось слегка мокренькой. Впрочем, если бы там было сухо как в центре пустыни Сахара, меня бы все равно это не удержало. Я принялся совать свой член что было сил. Настя, в свою очередь, сжимала ножки — больше она не могла сделать ничего, мои руки крепко прижимали ее к дивану. Тогда я взял ее за одну ногу и с силой задрал к голове.
Это позволило моему члену войти на всю свою немалую длину. Настя вскрикнула, и в ее щелочке стало заметно мокрее. Я трахал ее сильными размашистыми движениями, а ее щелочка была настолько мокрая и расслабленная, что все мои усилия не могли причинить ей ни капли боли. Настя стонала, и в ее стоне если и было страдание, то только моральное.
Я не мог, да и не хотел держаться долго. Довольно быстро я почувствовал неумолимое приближение развязки. Мои движения усилились до предела, и наконец мощная струя спермы выстрелила в женское влагалище. Трахаться в презервативе? Ни за что, так же никакого удовольствия. Можно кончать не в девушку — но в этом тоже есть какой-то подлог. Приятнее всего кончить в горячее женское лоно, и оставить свой член в нем, на максимальной глубине, прижав подругу всем своим весом, пока последние вздрагивания не закончатся полным расслаблением.
Это было прекрасно. Я освободил девушку и дрожащей рукой налил полный стакан сока, и выпил одним глотком половину. Настя лежала некоторое время без движения, потом встала и принялась торопливо одеваться.
— Ты куда?
— Пойду к ребятам, погуляю.
Не стоило оставлять ее одну, ночью. Мало ли что могло прийти в ее голову? Совсем не хотелось проблем.
— Стой. А потанцевать?
Я натянул джинсы, настиг свою жертву и заключил в цепкие объятия. И она поняла, что никуда в данный момент не пойдет. На одном из телеканалов играла медленная песня, мы приглушили свет и принялись топтаться между столом и телевизором. Постепенно Настя расслабилась и даже как будто стала получать удовольствие. Ее руки обняли мои плечи, она положила свою голову мне на грудь. В этот момент я почувствовал шевеление в штанах. Нет, совратить ее еще раз — это было бы жестоко и подло. Это неправильно, но попробовать стоит. Под каким бы предлогом домогаться к ней еще раз? Пока я думал, моя рука сама проникла под ремень девичьих джинсов сзади, пальцы нащупали ложбинку между мягенькими ягодицами.
— Что ты делаешь?
Настя подняла голову ко мне, вместо ответа я закрыл ее рот поцелуем. Она начала сопротивляться, только когда мои руки полезли под ее свитер, задирая его вверх.
— Не надо, отстань.
— Я не могу! Твое тело — само совершенство. Я должен молиться ему.
Надо было заболтать. Я опустился на колени, расстегивая ее джинсы.
— Твоя талия — как у античных изваяний. Твои ноги — эталон стройности.
Джинсы с трусами упали вниз, я покрывал поцелуями ее бедра и отчаянно лапал шикарную попу.
— Твое тело — тело богини. Твои груди — я задумался на секунду — сводят меня с ума.
Свитер и водолазка полетели в угол дивана, оставался только лифчик. Я погрузился губами между девичьих грудей, пока мои пальцы судорожно теребили застежку на спине. Лифчик упал, и Настя стояла передо мной совершенно голая. Я целовал и трогал ее за все места, куда мог дотянуться. Она пыталась закрываться руками, но невозможно закрыть и груди, и попу, и пах с промежностью, и прекрасный чуть выпуклый животик, и фигурно точеные ножки, и все остальные кусочки ее тела, которые так меня привлекали.