Юрка привез из города молодую жену. Молодую, добрую и весьма симпатичную девушку. Прожив с ней три года, он, как это уже было не раз, тихо испарился в город, оставив у Родиона Петровича молодую жену.
Следует отдать должное, она неожиданно спокойно отнеслась к бегству мужа. Никогда не жившая в деревне городская девушка, Наташа сразу вписалась в деревенскую жизнь, устроилась на работу к местному фермеру и, будучи неплохим бухгалтером, очень понравилась ему. Одно время, он даже сделал ей предложение выйти за него замуж, стать совладелицей своего процветающего дела. Но, она отказалась от него и сказала, что предпочитает жить у свекра.
Между тем жизнь дома Гореевых, шла своим чередом. Родион Петрович был серьезным мужчиной, которого уважали в деревне. А, так как, он недавно овдовел и был еще сравнительно молод, многие женщины стремились сблизиться с ним, но неизменно получали от него от ворот поворот. Корректный, но решительный отказ, не оскорбляющий их самолюбие. Поэтому никто не держал на него зла. Случалось иногда, даже приносили на его крыльцо свежеиспеченный хлеб, пирожки, масло, сметану, молоко, и другие продукты, которые он часто находил утром.
— Ты куда это собираешься? — Справился он, заметив, что Наташа аккуратно складывает свои вещи в чемоданы.
— Я, хочу вернуться к родителям, папа. Юре я вижу, уже не нужна. Он оставил меня.
— Может, он вернется еще? Перебесится и вернется. А?
— Все, может быть. Но, мне Родион Петрович надоели его выкрутасы. Я все надеялась, что он остепенится... Но, Вы видите сами. Его уже не исправишь
— Не спеши, уезжать Наташа. Ты можешь жить здесь сколько хочешь.
— Это не совсем удобно. Про нас уже начали говорить...
— Тебя это расстраивает?
— Нет. Но, Вам это должно быть неприятно.
— Мне совершенно безразлично, что обо мне говорят. Главное то, что я о себе думаю. А то, что говорят, их дело. Скучно жить, вот и выдумывают всякое.
Она разогнулась и посмотрела на свекра.
— Только ради Вас...
— Вот, ради меня, девочка, не стоит.
— Вы же знаете,... как... я... к Вам отношусь.
— Знаю, Наташенька. Стар я уже для тебя. И не гоже мне у сына жену отбивать. Не хорошо это.
— Какая же я жена ему? Сами видите. Юра меня покинул.
— Вижу. Останься. Прошу тебя.
— Хорошо. Останусь, раз Вы просите об этом.
Управившись с хозяйством, он включил телевизор. Начинался очередной сериал.
— Что там показывают? — спросила Наталья, заходя в комнату.
— Вроде по программе, я смотрел, должен идти какой-то боевик, а начинается сериал, — пожимая плечами, ответил Родион Петрович.
— Можно, я с Вами посижу?
— Садись. Чего спрашиваешь?
Она подошла к дивану, и сев рядом с ним, положила ему на плечо голову.
Он неловко замер уставившись на экран. Там что-то происходило, но он ничего не видел. Все его чувства и мысли были заняты сидящей возле него Наташей. От ее волос исходил теплый волнующий запах, от которого кружилась голова. Она пошевелилась, и слегка изменив положение, мягко приникла к нему, прижав к его руке упругую грудь.
— Наташа, — глухо произнес он. — Наташа.
— Что? — Тихо спросила молодая женщина.
— Прошу тебя. Не надо.
Она промолчала, продолжая прижиматься к нему.
Родион Петрович встал и, чувствуя в коленях дрожь, пошел в свою комнату.
Он понимал, что так долго продолжаться не может. Ему лучше отпустить Наташу домой, как она того хотела. Хотя, так ли хотела?
Жить рядом с молодой, красивой женщиной, которая, к тому же желает тебя, и чего греха таить, желанна тебе самому, очень приятно, но также мучительно. Случалось, что он несколько раз заставал ее в обнаженном виде. А однажды, когда она мылась и видимо, забыла закрыть на засов дверь, он увидел ее стоящей над тазом. Его ослепила белизна ее налитого здоровьем молодого тела. Прикрывая ладонями, полные налитые груди Наталья, обернулась к нему, и он увидел ее всю от крохотных пальчиков на ногах, до струящегося по телу водопада мокрых после мытья, блестящих волос. Его поразила красота ее женственных бедер, гармоничная завершенность стройной фигуры. Ошпаренный жаром накатившего желания, он в панике бросился прочь, громко захлопнув за собою дверь.
Сев на крыльцо, он одну за другой выкурил несколько сигарет, не чувствуя вкуса табачного дыма. Его тело сотрясала дрожь желания.
— Уезжай, ради бога, — глухо произнес он, когда к нему вышла уже одетая женщина. — Возвращайся домой к своим родным, а то... так до греха недалеко.
— Нет, Родион, я никуда от тебя не поеду. Раньше надо было об этом думать, когда я хотела этого. А сейчас не могу. Люблю я тебя, — просто, не стесняясь своего признания, выговорила она.
Ему снилась его Варя. Когда она была молодой, красивой, желанной девушкой. Такой она была, когда они познакомились, перед тем, как пожениться. Они стояли под черемухой и страстно целовались, прижимаясь, друг к другу. Это ощущение было так реально, что он проснулся. Но сон продолжался, потому что рядом с ним, прижимаясь к нему, лежала обнаженная женщина. Он сразу понял, чьи нежные и жаркие поцелуи чувствовал во сне. Он также понял, что больше не может бороться с ней, что невестка победила его.
Не имея сил сдерживать свое желание, он до хруста сжал ее в крепких объятиях и, пьянея от сводящего с ума поцелуя, нетерпеливо раздвигая ее горячие ноги, навалился на нее. Они податливо разошлись, и Родион провалился в их нежный развал. Пошарив у паха рукой, он, трясясь, раздвинул членом ее мягкие складки, и они со сладким стоном соединились, слившись воедино исстрадавшимися телами. Всхлипывая от наслаждения, Наталья страстно обвила его руками и крепко прижала к себе.
Даже молодым со своей Варей, он не был таким ненасытным в любви, как сейчас. Скользя вспотевшими телами, они бились, сливаясь в страстном желании, спеша, насытиться друг другом. Оставив на постели блаженно раскинувшуюся невестку, Родион встал и, прихватив кисет с табаком, вышел из избы.
Зябко поеживаясь от прохладного рассветного тумана, он жадно курил на крыльце, чувствуя в себе наплыв растущего желания. Наташа возродила его к жизни, как мужчину. Он давно не чувствовал себя таким молодым. Сейчас, когда все это произошло, он вдруг понял, что уже давно любит ее, что ему лишь нужен был толчок, такой вот повод, чтобы преодолеть в себе нерешительность. Невестка сама сделала это.
На его плечи мягко легли женские руки. Невестка села рядом и прижалась к его плечу грудью. Ее упругое прикосновение, заставило его вздрогнуть. Он протянул руку, и бережно обхватив ее пальцами, сжал. Наташа прерывисто вздохнула, и слегка оттянув низкий вырез ночной рубахи, взяла его руку и положила ее на свою теплую грудь. Обняв женщину, тиская ее нежную грудь, он скользнул рукой по ее ноге и тронул пальцами чуть влажные волосы на ее лобке. Прижимаясь к нему, она зашептала: — «Родя, я... , я снова хочу тебя. Пойдем на кровать».
Жаркий взволнованный шепот Наташи, как огнем опалил его сердце. Бросив окурок, он поднял ее с крыльца и, гладя на ходу ее пухлый лобок и горячие бедра, быстро повел на кровать. Без стыда, раскинув ноги, она протянула ему навстречу руки, и крепко обняв его, дрожащей от нетерпения рукой, заправила в себя твердый член свекра.
Застоявшуюся тишину избы нарушил частый скрип кровати и ее полные наслаждения стоны. Раскинув полные ляжки, Наталья закачалась, елозя задом от его мощных толчков.
Следует отдать должное, она неожиданно спокойно отнеслась к бегству мужа. Никогда не жившая в деревне городская девушка, Наташа сразу вписалась в деревенскую жизнь, устроилась на работу к местному фермеру и, будучи неплохим бухгалтером, очень понравилась ему. Одно время, он даже сделал ей предложение выйти за него замуж, стать совладелицей своего процветающего дела. Но, она отказалась от него и сказала, что предпочитает жить у свекра.
Между тем жизнь дома Гореевых, шла своим чередом. Родион Петрович был серьезным мужчиной, которого уважали в деревне. А, так как, он недавно овдовел и был еще сравнительно молод, многие женщины стремились сблизиться с ним, но неизменно получали от него от ворот поворот. Корректный, но решительный отказ, не оскорбляющий их самолюбие. Поэтому никто не держал на него зла. Случалось иногда, даже приносили на его крыльцо свежеиспеченный хлеб, пирожки, масло, сметану, молоко, и другие продукты, которые он часто находил утром.
— Ты куда это собираешься? — Справился он, заметив, что Наташа аккуратно складывает свои вещи в чемоданы.
— Я, хочу вернуться к родителям, папа. Юре я вижу, уже не нужна. Он оставил меня.
— Может, он вернется еще? Перебесится и вернется. А?
— Все, может быть. Но, мне Родион Петрович надоели его выкрутасы. Я все надеялась, что он остепенится... Но, Вы видите сами. Его уже не исправишь
— Не спеши, уезжать Наташа. Ты можешь жить здесь сколько хочешь.
— Это не совсем удобно. Про нас уже начали говорить...
— Тебя это расстраивает?
— Нет. Но, Вам это должно быть неприятно.
— Мне совершенно безразлично, что обо мне говорят. Главное то, что я о себе думаю. А то, что говорят, их дело. Скучно жить, вот и выдумывают всякое.
Она разогнулась и посмотрела на свекра.
— Только ради Вас...
— Вот, ради меня, девочка, не стоит.
— Вы же знаете,... как... я... к Вам отношусь.
— Знаю, Наташенька. Стар я уже для тебя. И не гоже мне у сына жену отбивать. Не хорошо это.
— Какая же я жена ему? Сами видите. Юра меня покинул.
— Вижу. Останься. Прошу тебя.
— Хорошо. Останусь, раз Вы просите об этом.
Управившись с хозяйством, он включил телевизор. Начинался очередной сериал.
— Что там показывают? — спросила Наталья, заходя в комнату.
— Вроде по программе, я смотрел, должен идти какой-то боевик, а начинается сериал, — пожимая плечами, ответил Родион Петрович.
— Можно, я с Вами посижу?
— Садись. Чего спрашиваешь?
Она подошла к дивану, и сев рядом с ним, положила ему на плечо голову.
Он неловко замер уставившись на экран. Там что-то происходило, но он ничего не видел. Все его чувства и мысли были заняты сидящей возле него Наташей. От ее волос исходил теплый волнующий запах, от которого кружилась голова. Она пошевелилась, и слегка изменив положение, мягко приникла к нему, прижав к его руке упругую грудь.
— Наташа, — глухо произнес он. — Наташа.
— Что? — Тихо спросила молодая женщина.
— Прошу тебя. Не надо.
Она промолчала, продолжая прижиматься к нему.
Родион Петрович встал и, чувствуя в коленях дрожь, пошел в свою комнату.
Он понимал, что так долго продолжаться не может. Ему лучше отпустить Наташу домой, как она того хотела. Хотя, так ли хотела?
Жить рядом с молодой, красивой женщиной, которая, к тому же желает тебя, и чего греха таить, желанна тебе самому, очень приятно, но также мучительно. Случалось, что он несколько раз заставал ее в обнаженном виде. А однажды, когда она мылась и видимо, забыла закрыть на засов дверь, он увидел ее стоящей над тазом. Его ослепила белизна ее налитого здоровьем молодого тела. Прикрывая ладонями, полные налитые груди Наталья, обернулась к нему, и он увидел ее всю от крохотных пальчиков на ногах, до струящегося по телу водопада мокрых после мытья, блестящих волос. Его поразила красота ее женственных бедер, гармоничная завершенность стройной фигуры. Ошпаренный жаром накатившего желания, он в панике бросился прочь, громко захлопнув за собою дверь.
Сев на крыльцо, он одну за другой выкурил несколько сигарет, не чувствуя вкуса табачного дыма. Его тело сотрясала дрожь желания.
— Уезжай, ради бога, — глухо произнес он, когда к нему вышла уже одетая женщина. — Возвращайся домой к своим родным, а то... так до греха недалеко.
— Нет, Родион, я никуда от тебя не поеду. Раньше надо было об этом думать, когда я хотела этого. А сейчас не могу. Люблю я тебя, — просто, не стесняясь своего признания, выговорила она.
Ему снилась его Варя. Когда она была молодой, красивой, желанной девушкой. Такой она была, когда они познакомились, перед тем, как пожениться. Они стояли под черемухой и страстно целовались, прижимаясь, друг к другу. Это ощущение было так реально, что он проснулся. Но сон продолжался, потому что рядом с ним, прижимаясь к нему, лежала обнаженная женщина. Он сразу понял, чьи нежные и жаркие поцелуи чувствовал во сне. Он также понял, что больше не может бороться с ней, что невестка победила его.
Не имея сил сдерживать свое желание, он до хруста сжал ее в крепких объятиях и, пьянея от сводящего с ума поцелуя, нетерпеливо раздвигая ее горячие ноги, навалился на нее. Они податливо разошлись, и Родион провалился в их нежный развал. Пошарив у паха рукой, он, трясясь, раздвинул членом ее мягкие складки, и они со сладким стоном соединились, слившись воедино исстрадавшимися телами. Всхлипывая от наслаждения, Наталья страстно обвила его руками и крепко прижала к себе.
Даже молодым со своей Варей, он не был таким ненасытным в любви, как сейчас. Скользя вспотевшими телами, они бились, сливаясь в страстном желании, спеша, насытиться друг другом. Оставив на постели блаженно раскинувшуюся невестку, Родион встал и, прихватив кисет с табаком, вышел из избы.
Зябко поеживаясь от прохладного рассветного тумана, он жадно курил на крыльце, чувствуя в себе наплыв растущего желания. Наташа возродила его к жизни, как мужчину. Он давно не чувствовал себя таким молодым. Сейчас, когда все это произошло, он вдруг понял, что уже давно любит ее, что ему лишь нужен был толчок, такой вот повод, чтобы преодолеть в себе нерешительность. Невестка сама сделала это.
На его плечи мягко легли женские руки. Невестка села рядом и прижалась к его плечу грудью. Ее упругое прикосновение, заставило его вздрогнуть. Он протянул руку, и бережно обхватив ее пальцами, сжал. Наташа прерывисто вздохнула, и слегка оттянув низкий вырез ночной рубахи, взяла его руку и положила ее на свою теплую грудь. Обняв женщину, тиская ее нежную грудь, он скользнул рукой по ее ноге и тронул пальцами чуть влажные волосы на ее лобке. Прижимаясь к нему, она зашептала: — «Родя, я... , я снова хочу тебя. Пойдем на кровать».
Жаркий взволнованный шепот Наташи, как огнем опалил его сердце. Бросив окурок, он поднял ее с крыльца и, гладя на ходу ее пухлый лобок и горячие бедра, быстро повел на кровать. Без стыда, раскинув ноги, она протянула ему навстречу руки, и крепко обняв его, дрожащей от нетерпения рукой, заправила в себя твердый член свекра.
Застоявшуюся тишину избы нарушил частый скрип кровати и ее полные наслаждения стоны. Раскинув полные ляжки, Наталья закачалась, елозя задом от его мощных толчков.