Пары тянулись до неприличия долго. Игорь уже почти с интересом рассматривал пыльную и пышную лепнину на потолке аудитории, помнившей как минимум Сталина. Было интереснее думать о том, что происходило в стране когда поднималось это огромное и гулкое здание городского университета, чем слушать и пытаться вникнуть в повествование о влиянии римского права на другие правовые системы мира. А ведь даже после окончания этой пытки мучения не закончатся — будет заседать добровольно-принудительный кружок по налоговому праву, без посещения которого можно было заранее сказать «Прощай, жаль что мы так никогда и не увидимся» следующему семестру.
Стрелки на часах с огромным трудом преодолели ещё несколько кругов. Игорь вышел из дальней аудитории весьма нечётко представляя где он находится и как сюда попал. Даже после трёх лет обучения в университете некоторые отдалённые корпуса и коридоры оставались для него терра инкогнита. А звонок от приятеля и последующий нудный разговор не позволил пойти в направлении выхода с кучкой таких же любителей налогового права. Поблуждав немного по лестницам и коридорам с множеством однообразных дверей Игорь понял что заплутал и не сможет вернутся даже к той аудитории, от которой началась его одиссея. За окнами с поникшими цветами в горшках стояла ранняя тьма поздней осени, обделённой снегом.
Поблуждав ещё некоторое время он краем уха услышал какой-то слабый звук за углом. Направившись туда Игорь обнаружил, что звук исходит от наушников некоей девушки, расположившейся на подоконнике, весьма заплаканного и расстроенного вида. Картина была не самая удивительная для этого университета, потому как и статус у него был всё ещё неслабый, несмотря на все самодурные действия руководства, да и преподаватели подчас являли из себя смесь мстительных демонов с алчными коррупционерами, что неудивительно. Но для Игоря сейчас было необходимо выбраться как можно быстрее из пустых коридоров в промозглый вечер и направится домой, а эта рыдающая девушка была его единственной надеждой.
— Извини! У тебя всё нормально? — осторожно он тронул её за тонкое плечо, через которое было переброшен хвостик рыже-русых волос. Она вздрогнула от неожиданности, очевидно не заметив его появления из-за слёз и наушников.
— Что? — немного гнусавым голосом спросила она, вынимая наушники из ушей и растирая слёзы со щёк тыльной стороной ладони.
— Всё у тебя хорошо? Ты чего тут плачешь? Не сдала чего?
— Ну да, теорию госправа.
— Которая пересдача по счёту?
— Пока только будет первая.
— Ну и успокойся, самый простой предмет почти что.
— Препод мне наговорил гадостей всяких, мол, не сможешь ты быть юристом, не понимая этих азов.
— Пусть ядом своим подавится, а ты иди сразу к завкафедры сдавать, милейший человек, у меня, в своё время прокатило.
— А ты с какого курса?
— Четвёртого...
Заболтавшись, они всё же вышли в центральный холл, оказавший на удивление далеко от их места встречи. Распрощавшись, Игорь не стал спрашивать про её телефон, назначать встречу, хотел бы, но природная стеснительность так и не дала ему этого сделать.
Прошло пару недель, Игорь уже почти и забыл об этой странной встрече в пустых коридорах обители страданий. Однако проклятый кружок любителей обманывать государство на налогах с целью личного обогащения вновь заседал, и вновь Игорь оказался в том отдалённом крыле, теперь же подкованный знанием его географии. Преподаватель оказался не в духе и в который раз вытрепал всем нервы по поводу и без всякого повода. Позже Игорю, проходящему в задумчивости по безлюдным лестницам с темнотой за окнами неудержимо захотелось открыть это окно и разбавить темноту дымом сигареты, ну просто неудержимо захотелось. И, недолго думая, он осуществлял задуманное, как вдруг услышал невдалеке шаги. Пришлось в срочном порядке распрощаться с сигаретой и закрыть с хорошим таким грохотом окно. Тут из-за угла появилась фигура, в которой Игорь тотчас же опознал свою недавнюю заплаканную знакомую, только на этот раз её лицо почти светилось счастья.
— Ты что тут делал? Курил? — спросила она, принюхавшись своим точёным курносым носиком с парой-тройкой милых конопушек.
— Нарушая все мыслимые и немыслимые правила нашего универа.
Отказавшись от своих намерений всё же нарушить пару правил, они отправились в путь по истёртому паркету, прикрытому столь же истертыми ковровыми дорожками.
— Я так и не спросил как тебя зовут.
— Так спроси.
— Как тебя зовут?
— Алла.
— Игорь, очень приятно.
— Как-то это приторно звучит.
— А у тебя приторные духи, Алла.
— Что? Как ты учуял, я сегодня даже не пользовалась ими — сказала она, поднимая воротник блузки к носу. И тут произошло непоправимое — пуговица на блузке, видимо насытившись своим стандартным местом пребывания, отправилась в путешествие в неизвестном направлении, позволяя Игорю краем глаза приметить, что его знакомая без какого-то белья, прикрывающего грудь. Она проследила за его взглядом и нисколько не покраснев прикрыла образовавшуюся прореху.
— А я теорию госправа всё-таки сдала.
— С помощью этого? — он выразительно указал глазами на отсутствующую пуговицу.
— Это была страховка, я и готовилась.
— Не сомневаюсь.
— Он каждый день и похлеще ухищрения видит, так что твоя ирония тут не к месту.
— А я не каждый день, потому имею право иронизировать сколько влезет.
— А так? — и тут произошло то, чего Игорь меньше всего ждал — она стремительно расстегнула блузку до конца.
— Эмммм... Так существенно лучше.
— А как думаешь, какие они на ощупь?
— Не сомневаюсь что отличные, но тут совсем не место это выяснять...
— Как курить — можно, как грудь помять — не место?
— Ну, только если вы настаиваете, — его руки не самым решительным образом легли на две небольшие грудки с россыпью конопушек. Руки получали нисколько не меньшее удовольствие, чем глаза, прикованные теперь к её глазам, зелёно-серым и смеющимся. Хотя нет, смеялись они до того момента, как его большие пальцы легли на маленькие сосочки, а остальные легонько сжали молочно-белую кожу осторожным, но настойчивым движением. Лёгким движением плеч он отправила блузку на пол, поднимая руки и притягивая его за шею и затылок к своей шее, пахнущей немного приторно, но от этого нисколько не меньше волнующе. Губы Игоря чуть подрагивая двинулись в путешествие по её ключицам, затем перешли к ложбинке за ухом, пальцы же в это время быстрыми птичьими движениями нарушали покой уже торчащих сосков. Её руки немного хаотично двигались по его шее, пальцы путались в волосах, но тут одна рука скользнула в свете мерцающего коридорного светильника, сначала по его груди, потом, не особенно церемонясь, прямиком к ремню, расстёгивая его уже нетерпеливым движениями.
Стрелки на часах с огромным трудом преодолели ещё несколько кругов. Игорь вышел из дальней аудитории весьма нечётко представляя где он находится и как сюда попал. Даже после трёх лет обучения в университете некоторые отдалённые корпуса и коридоры оставались для него терра инкогнита. А звонок от приятеля и последующий нудный разговор не позволил пойти в направлении выхода с кучкой таких же любителей налогового права. Поблуждав немного по лестницам и коридорам с множеством однообразных дверей Игорь понял что заплутал и не сможет вернутся даже к той аудитории, от которой началась его одиссея. За окнами с поникшими цветами в горшках стояла ранняя тьма поздней осени, обделённой снегом.
Поблуждав ещё некоторое время он краем уха услышал какой-то слабый звук за углом. Направившись туда Игорь обнаружил, что звук исходит от наушников некоей девушки, расположившейся на подоконнике, весьма заплаканного и расстроенного вида. Картина была не самая удивительная для этого университета, потому как и статус у него был всё ещё неслабый, несмотря на все самодурные действия руководства, да и преподаватели подчас являли из себя смесь мстительных демонов с алчными коррупционерами, что неудивительно. Но для Игоря сейчас было необходимо выбраться как можно быстрее из пустых коридоров в промозглый вечер и направится домой, а эта рыдающая девушка была его единственной надеждой.
— Извини! У тебя всё нормально? — осторожно он тронул её за тонкое плечо, через которое было переброшен хвостик рыже-русых волос. Она вздрогнула от неожиданности, очевидно не заметив его появления из-за слёз и наушников.
— Что? — немного гнусавым голосом спросила она, вынимая наушники из ушей и растирая слёзы со щёк тыльной стороной ладони.
— Всё у тебя хорошо? Ты чего тут плачешь? Не сдала чего?
— Ну да, теорию госправа.
— Которая пересдача по счёту?
— Пока только будет первая.
— Ну и успокойся, самый простой предмет почти что.
— Препод мне наговорил гадостей всяких, мол, не сможешь ты быть юристом, не понимая этих азов.
— Пусть ядом своим подавится, а ты иди сразу к завкафедры сдавать, милейший человек, у меня, в своё время прокатило.
— А ты с какого курса?
— Четвёртого...
Заболтавшись, они всё же вышли в центральный холл, оказавший на удивление далеко от их места встречи. Распрощавшись, Игорь не стал спрашивать про её телефон, назначать встречу, хотел бы, но природная стеснительность так и не дала ему этого сделать.
Прошло пару недель, Игорь уже почти и забыл об этой странной встрече в пустых коридорах обители страданий. Однако проклятый кружок любителей обманывать государство на налогах с целью личного обогащения вновь заседал, и вновь Игорь оказался в том отдалённом крыле, теперь же подкованный знанием его географии. Преподаватель оказался не в духе и в который раз вытрепал всем нервы по поводу и без всякого повода. Позже Игорю, проходящему в задумчивости по безлюдным лестницам с темнотой за окнами неудержимо захотелось открыть это окно и разбавить темноту дымом сигареты, ну просто неудержимо захотелось. И, недолго думая, он осуществлял задуманное, как вдруг услышал невдалеке шаги. Пришлось в срочном порядке распрощаться с сигаретой и закрыть с хорошим таким грохотом окно. Тут из-за угла появилась фигура, в которой Игорь тотчас же опознал свою недавнюю заплаканную знакомую, только на этот раз её лицо почти светилось счастья.
— Ты что тут делал? Курил? — спросила она, принюхавшись своим точёным курносым носиком с парой-тройкой милых конопушек.
— Нарушая все мыслимые и немыслимые правила нашего универа.
Отказавшись от своих намерений всё же нарушить пару правил, они отправились в путь по истёртому паркету, прикрытому столь же истертыми ковровыми дорожками.
— Я так и не спросил как тебя зовут.
— Так спроси.
— Как тебя зовут?
— Алла.
— Игорь, очень приятно.
— Как-то это приторно звучит.
— А у тебя приторные духи, Алла.
— Что? Как ты учуял, я сегодня даже не пользовалась ими — сказала она, поднимая воротник блузки к носу. И тут произошло непоправимое — пуговица на блузке, видимо насытившись своим стандартным местом пребывания, отправилась в путешествие в неизвестном направлении, позволяя Игорю краем глаза приметить, что его знакомая без какого-то белья, прикрывающего грудь. Она проследила за его взглядом и нисколько не покраснев прикрыла образовавшуюся прореху.
— А я теорию госправа всё-таки сдала.
— С помощью этого? — он выразительно указал глазами на отсутствующую пуговицу.
— Это была страховка, я и готовилась.
— Не сомневаюсь.
— Он каждый день и похлеще ухищрения видит, так что твоя ирония тут не к месту.
— А я не каждый день, потому имею право иронизировать сколько влезет.
— А так? — и тут произошло то, чего Игорь меньше всего ждал — она стремительно расстегнула блузку до конца.
— Эмммм... Так существенно лучше.
— А как думаешь, какие они на ощупь?
— Не сомневаюсь что отличные, но тут совсем не место это выяснять...
— Как курить — можно, как грудь помять — не место?
— Ну, только если вы настаиваете, — его руки не самым решительным образом легли на две небольшие грудки с россыпью конопушек. Руки получали нисколько не меньшее удовольствие, чем глаза, прикованные теперь к её глазам, зелёно-серым и смеющимся. Хотя нет, смеялись они до того момента, как его большие пальцы легли на маленькие сосочки, а остальные легонько сжали молочно-белую кожу осторожным, но настойчивым движением. Лёгким движением плеч он отправила блузку на пол, поднимая руки и притягивая его за шею и затылок к своей шее, пахнущей немного приторно, но от этого нисколько не меньше волнующе. Губы Игоря чуть подрагивая двинулись в путешествие по её ключицам, затем перешли к ложбинке за ухом, пальцы же в это время быстрыми птичьими движениями нарушали покой уже торчащих сосков. Её руки немного хаотично двигались по его шее, пальцы путались в волосах, но тут одна рука скользнула в свете мерцающего коридорного светильника, сначала по его груди, потом, не особенно церемонясь, прямиком к ремню, расстёгивая его уже нетерпеливым движениями.