Наблюдая за матерью. Часть 2
Мужик просто сдвинул лямочку в сторону и так и трахал мою родную маму.
Вытянув одну ногу, мама помахала мне ступней, как ладошкой, вот развратница! Я дрочил, открыв рот и пуская слюну на обнаженный живот, и все смотрел, как ходит волосатый зад мужика между белых ляжек матери, слушал, как хлюпает ее соскучившаяся по страсти пися. Через несколько минут мама скрестила ноги за спиной мужика и принялась его подталкивать, ускорять. Мужик довольно запыхтел. Я услышал мамин шепот: «А кончать можно в меня!» И едва не закричал от удовольствия. Мужик тоже напрягся, стал яростно качать и вскоре забился в судорогах оргазма. Мама кричала, мужик стонал в голос, а я спускал прямо на пол, теряя сознание от кайфа и от зрелища того, как жадно ворочает мама под мужиком толстой жопой, принимая весь его заряд в себя.
Утром мама чуть не свела меня с ума. Я проснулся от того, что она бегала по номеру и как-то нездорово суетилась. Мужик ее ночной слинял еще до света, и я подумал: «Ну, чего дергается, спать не дает!»
Потом открыл глаза и чуть не подпрыгнул — на маме была только легкая джинсовая рубашка до пояса, а ниже... она была полностью обнажена. Даже без носков. Я увидел ее мохнаточку, попку и обомлел. Мама, видя, что я не сплю, подошла к моей кровати вплотную, так, что между ее писей и моим лицом не было больше полуметра. Взгляд мамы был хмурым и озабоченным.
— Ты мои трусы не видел? Вчера где-то бросила в пылу страсти, а ведь придут номер убирать. Негоже, чтоб трусы где попало валялись...
Все, что я смог — это облизать сухим кончиком языка пересохшие губы. Поняв мое состояние, мама смягчилась и улыбнулась мне.
— Ну как спал, храпелкин? Хотелось встать и двинуть тебе, да сил не было... Счастливые сны снились после вчерашнего? Все разглядел, что хотел?
Я еще раз облизнулся.
— Не совсем?
Мама присела рядом со мной на кровать. Я лежал на боку, и теперь мой вздыбленный член отделяло от пышной и гладкой маминой попы только тонкое покрывало.
— Что моему сыночку стало непонятно, — заботливо спросила мама.
— Вот когда ОН положил тебя животом на кровать, а сам пристроился сверху. ОН что, в попку твою... ходил, — слова эти давались мне тяжело, каждый с кирпич весом.
Мама улыбнулась.
— Нет, что ты! Пускать в попку совершенно постороннего человека — не настолько же я легкомысленная!... Сейчас покажу и все моему любимому малышу станет ясно, — мама вскочила с моей кровати и легла на свою, как вчера прижавшись к покрывалу животом. Зад свой она чуть-чуть отклячила, — иди сюда.
Я встал и подошел к маме сзади, чтоб она не увидела мою эрекцию, которую никакими трусами было не скрыть. Белая мамина попка призывно возвышалась над кроватью.
— Наклонись, — сказала мама, и я, послушно нагнувшись, стал смотреть на волнующую щелку между ее ягодиц. — видишь?
— Нет, признался я.
— Тогда возьми мои ягодицы руками и чуть разведи их... Видишь?
Я подчинился и трясущимися от страсти руками взялся за мамину попку. Теперь я увидел и темные мамины губки и розовато-красный край входа в ее киску, и темный узелочек ануса. Ее тревожный терпкий запах едва не отправил меня в оргазмический нокаут.
— Мама, — спросил я дрожащим голосом, а тебе хорошо было вчера?
— Очень сынок, — мама повернула голову ко мне, — ты очень помог мне и до сих пор помогаешь... А почему ты спросил?
Я сел на кровать, по-прежнему стараясь скрыть член, мама поднялась и села рядом. Мы обнялись и я прошептал ей в ухо:
— Просто я волнуюсь за твою пипку! ОН вчера был так безжалостен к ней, так груб!... Можно я тихонько поцелую ее, просто чтобы проверить...
Мама отодвинулась от меня и долго смотрела мне в глаза. Я боялся ее приговора, все наши приключения могли прекратиться в любую секунду, с мамой шутки плохи!... Она вздохнула.
— Ну, ладно, можешь тихонько, если волнуешься за маму, все проверить... Только будь осторожен и нежен, как любящий сын...
Мама раздвинула ножки, а я спустился на пол. Теперь можно было не скрывать эрекцию, ее прятал край кровати. Мое лицо оказалось аккурат между маминых ног. Я поднял руки и взялся за мамины толстые с белой шелковистой кожей ляжки. Вдохнул носом на всю глубину легких ее дикий запах. Она вздохнула и, поерзав попой, сдвинулась к краю. Теперь ее мохнаточка была в миллиметрах от моего носа. Я немедленно ткнулся губами в ее губки и стал их облизывать, как неопытный теленок. Какая сладость, какая нежность! Я работал язычком по клитору, совал его поглубже в кисло-сладкую теплую мамину глубину, а потом вращательными движениями возвращал его на движение по губкам. Я увлекся. Обнял руками мамины ляжки посильнее, а сам не на шутку присосался ртом к ее писе. Мама тоже заволновалась, стала ерзать попой и поддаваться писей к моему рту.
Я порхал над клиторком с сумасшедшей быстротой, постоянно сглатывая обильный сок, сочащийся из мамы, пока она не дернулась несколько раз, сжав мои горячие щеки своими прохладными ляжками, и не затихла. Тогда я несмело посмотрел на нее. Мама ликовала!
— Ну, все проверил, лизунок мой маленький?
Я радостно закивал.
— Теперь все в порядке, мама. Можно отправляться завтракать!
Вытянув одну ногу, мама помахала мне ступней, как ладошкой, вот развратница! Я дрочил, открыв рот и пуская слюну на обнаженный живот, и все смотрел, как ходит волосатый зад мужика между белых ляжек матери, слушал, как хлюпает ее соскучившаяся по страсти пися. Через несколько минут мама скрестила ноги за спиной мужика и принялась его подталкивать, ускорять. Мужик довольно запыхтел. Я услышал мамин шепот: «А кончать можно в меня!» И едва не закричал от удовольствия. Мужик тоже напрягся, стал яростно качать и вскоре забился в судорогах оргазма. Мама кричала, мужик стонал в голос, а я спускал прямо на пол, теряя сознание от кайфа и от зрелища того, как жадно ворочает мама под мужиком толстой жопой, принимая весь его заряд в себя.
Утром мама чуть не свела меня с ума. Я проснулся от того, что она бегала по номеру и как-то нездорово суетилась. Мужик ее ночной слинял еще до света, и я подумал: «Ну, чего дергается, спать не дает!»
Потом открыл глаза и чуть не подпрыгнул — на маме была только легкая джинсовая рубашка до пояса, а ниже... она была полностью обнажена. Даже без носков. Я увидел ее мохнаточку, попку и обомлел. Мама, видя, что я не сплю, подошла к моей кровати вплотную, так, что между ее писей и моим лицом не было больше полуметра. Взгляд мамы был хмурым и озабоченным.
— Ты мои трусы не видел? Вчера где-то бросила в пылу страсти, а ведь придут номер убирать. Негоже, чтоб трусы где попало валялись...
Все, что я смог — это облизать сухим кончиком языка пересохшие губы. Поняв мое состояние, мама смягчилась и улыбнулась мне.
— Ну как спал, храпелкин? Хотелось встать и двинуть тебе, да сил не было... Счастливые сны снились после вчерашнего? Все разглядел, что хотел?
Я еще раз облизнулся.
— Не совсем?
Мама присела рядом со мной на кровать. Я лежал на боку, и теперь мой вздыбленный член отделяло от пышной и гладкой маминой попы только тонкое покрывало.
— Что моему сыночку стало непонятно, — заботливо спросила мама.
— Вот когда ОН положил тебя животом на кровать, а сам пристроился сверху. ОН что, в попку твою... ходил, — слова эти давались мне тяжело, каждый с кирпич весом.
Мама улыбнулась.
— Нет, что ты! Пускать в попку совершенно постороннего человека — не настолько же я легкомысленная!... Сейчас покажу и все моему любимому малышу станет ясно, — мама вскочила с моей кровати и легла на свою, как вчера прижавшись к покрывалу животом. Зад свой она чуть-чуть отклячила, — иди сюда.
Я встал и подошел к маме сзади, чтоб она не увидела мою эрекцию, которую никакими трусами было не скрыть. Белая мамина попка призывно возвышалась над кроватью.
— Наклонись, — сказала мама, и я, послушно нагнувшись, стал смотреть на волнующую щелку между ее ягодиц. — видишь?
— Нет, признался я.
— Тогда возьми мои ягодицы руками и чуть разведи их... Видишь?
Я подчинился и трясущимися от страсти руками взялся за мамину попку. Теперь я увидел и темные мамины губки и розовато-красный край входа в ее киску, и темный узелочек ануса. Ее тревожный терпкий запах едва не отправил меня в оргазмический нокаут.
— Мама, — спросил я дрожащим голосом, а тебе хорошо было вчера?
— Очень сынок, — мама повернула голову ко мне, — ты очень помог мне и до сих пор помогаешь... А почему ты спросил?
Я сел на кровать, по-прежнему стараясь скрыть член, мама поднялась и села рядом. Мы обнялись и я прошептал ей в ухо:
— Просто я волнуюсь за твою пипку! ОН вчера был так безжалостен к ней, так груб!... Можно я тихонько поцелую ее, просто чтобы проверить...
Мама отодвинулась от меня и долго смотрела мне в глаза. Я боялся ее приговора, все наши приключения могли прекратиться в любую секунду, с мамой шутки плохи!... Она вздохнула.
— Ну, ладно, можешь тихонько, если волнуешься за маму, все проверить... Только будь осторожен и нежен, как любящий сын...
Мама раздвинула ножки, а я спустился на пол. Теперь можно было не скрывать эрекцию, ее прятал край кровати. Мое лицо оказалось аккурат между маминых ног. Я поднял руки и взялся за мамины толстые с белой шелковистой кожей ляжки. Вдохнул носом на всю глубину легких ее дикий запах. Она вздохнула и, поерзав попой, сдвинулась к краю. Теперь ее мохнаточка была в миллиметрах от моего носа. Я немедленно ткнулся губами в ее губки и стал их облизывать, как неопытный теленок. Какая сладость, какая нежность! Я работал язычком по клитору, совал его поглубже в кисло-сладкую теплую мамину глубину, а потом вращательными движениями возвращал его на движение по губкам. Я увлекся. Обнял руками мамины ляжки посильнее, а сам не на шутку присосался ртом к ее писе. Мама тоже заволновалась, стала ерзать попой и поддаваться писей к моему рту.
Я порхал над клиторком с сумасшедшей быстротой, постоянно сглатывая обильный сок, сочащийся из мамы, пока она не дернулась несколько раз, сжав мои горячие щеки своими прохладными ляжками, и не затихла. Тогда я несмело посмотрел на нее. Мама ликовала!
— Ну, все проверил, лизунок мой маленький?
Я радостно закивал.
— Теперь все в порядке, мама. Можно отправляться завтракать!