Утро выдалось хорошим.
Вообще-то звучит очень неестественно, в самой этой фразе есть внутреннее противоречие, утро добрым не бывает! Однако именно то утро действительно выдалось хорошим.
Я вчера вроде и пил, но как-то без крайностей, особого бодуна не ощущаю. Наоборот – легко как-то.
Помню, возвращался вчера домой, почти трезвый. На моей автобусной остановке подружка попала в поле зрения, одна стояла. Я и подошел. Помню, сказал что-то совершенно примитивное:
– Девушка, вы одна стоите, можно с вами поговорить?
– Нельзя, – говорит, – я вас боюсь. Я почему-то улыбнулся:
– Вы знаете, я вам признаюсь, ничего не могу с собой поделать, мне нравится, когда меня немножко боятся. Она тоже улыбнулась:
– Вы из большинства!
Дальше слово за слово, мы обсудили, что каждый мужчина уникален и не хочет быть из большинства, хотя это и правда. Потом гуляли по парку. Потом оказались около моего подъезда.
Сейчас, утром, она спала в моей кровати. С ней было как-то легко, смешно, беззаботно... Вчера прикалывали друг друга, трахались, дурачились, потом снова трахались. В голове теперь пусто и чисто.
Я посмотрел на нее спящую, улыбнулся, почувствовал нарастающую эрекцию. Утренняя эрекция – это особенное чувство, это как бы независимо от тебя. Вечером ты хочешь трахаться – член не против. Утром хочет чего-то член, он как бы торчит сам по себе, ты не против, тебе проще согласиться с членом, чем спорить. Не оттрахать кого-нибудь – а просто позасовывать.
Пожалуй, можно этим и заняться.
Я привлек свою случайную симпатичную подругу, пообнимал немножко. Хоть я вчера и был почти трезвый – вкус не пропьешь, очень симпатичная баба, все тело на месте, личико аккуратненькое, волосы мягкие, спит красиво. Да, надо потрахать.
Привлек сильнее, помял ей спинку.
Говорит сквозь сон:
– Можно, сначала в душ схожу?
– Можно, – говорю, и начал мять ее сильнее, начал целиться, начал слегка засовывать. Попал. Прав член – хорошее занятие придумал. Легко так, классно! Спускал не в нее, она еще вчера просила. Мне это не сложно, даже дополнительное чувство уважения к себе возникает, такой я классный, так женщин люблю и берегу, что не в них кончаю. Ощущения отличаются незначительно, любая нормальная женщина в этот момент в ручки возьмет и еще помнет немножко, оно даже и удовлетворительнее.
Эта была нормальная.
Лежим, отдыхаем.
– Иди, – говорю, – в душ.
– Ага, – отвечает, а сама прижимается ко мне еще теснее, ручками по груди гладит. Не отпускает. Одной ручкой яички нежно трогает, другой мои мужские соски мужских грудей мнет. Потом за эти соски целовать начала. Растормошила еще раз.
Оттрахал я ее уже более конкретно, чтобы чувствовала, что ее имеют. С пристрастием. С мыслью о том, что я тебя, существо специально приспособленное, сейчас использую. И чувствуй ты мой член так, как тебе положено, чтоб ни одной мысли в тебе больше не было. Трахаемой будь!
Лежим, отдыхаем.
Прижалась опять ко мне, довольная, как стадо китайцев.
– Иди, – говорю, – в душ.
Чмокнула, ушла.
Прикольная баба, и красивая, и так все просто с ней!
Я включил телевизор, пощелкал программами. Долго решал вопрос – закурить в постели, как я не люблю, или все-таки сесть в кресло около окна. Победила лень. Нашел пепельницу, лежу в постели, курю.
Вернулась.
Посмотрели вместе телевизор, покалякали.
Спокойно так...
Спрашивает:
– До завтра будем валяться? Или пойдем куда-нить позавтракаем, готовить ненавижу, а жрать люблю.
– Ну, пошли.
Оделись, поймали такси под домом, она попросилась кафе выбрать. А мне пофиг – у меня дел сегодня особых нет, днем надо с одним человечком встретиться, а до и после свободен. Человечек – это звучит горденько!
Приехали в какую-то кафешку. Ничего вроде, кафешка как кафешка. Столы темные, скатерти длинные, уютненько. Музыка – спокойненькое "ретро". Не помню песню, помню из нее одну фразу: "Не с тобой, а с Наташкой в кино".
Сели за столик.
Подошла официантка.
Я очень часто оказываюсь с подругами в кафешках – до сих пор не знаю, сначала заказывать самому, или сначала дама должна? Тут заказал сначала сам:
– Кофе. Варёный. 50 грамм коньячку – больше не выпью. Стакан минеральной водички.
– С газом или без газа?
– Девушка, – говорю официантке, – хорошая официантка всегда лучше клиента знает, что ему нужно. Посмотрите на меня. Принесёте то, что я закажу – получите по счетчику. Угадаете то, что я хочу – мои чаевые вам запомнятся.
Официантка улыбнулась. Доброе сегодня утро.
Моя подруга была более конкретна:
– Мне зеленой водички. Сейчас выскажусь. Фа... Фу... Фейхоа!
Официантка кивнула.
Тут моя подружка произнесла странную фразу:
– Это наверх, ну и банановый десертик.
Нормально. Фиг их знает, этих женщинов, жрать мясо они не умеют, всякими десертиками питаются, жидкими водичками и цветными капусточками. Ладно, мы их любим не только за это.
А вообще ситуация начала меня тяготить.
Ну, провели ночь, ну, классно было, но пора от нее отделываться. Я позвонил своему клиенту:
– Сан Саныч? Мы сегодня встречу намечали, звоню договориться, в районе обеда вам удобно? Да, в два вполне. Отлично, там же. Сан Саныч, скажу сразу, я пока ничего по вашему вопросу не написал, но думал довольно много, у меня несколько вопросов появилось. Да, вопросы продуманные. Спасибо за понимание, до встречи, тексты рано или поздно от меня будут.
Мои заказчики любят правду. И я люблю им правду говорить – ну, не написал я ничего, пусть теперь он ворочается!
Принесли кофе. Минералочка оказалась удачной, такой, как я люблю. Почувствовала клиента официантка, с меня чаевые.
Сижу, кайфую.
Вдруг такое интересное чувство возникло – сижу и свои яйца чувствую. Смешно так, ни разу не больно, но просто яйца чувствуются. Вот они висят, вот упираются в трусы, вот в штаны, вот даже лежат немножко на стульчике. Пошевелился. И яйца пошевелились, соприкасались – забавно так. Наверно, я переспускал сегодня. Никогда такого не было – яйца чувствовать. Но – забавно!
Решил поддержать разговор:
– Слушай, а у тебя яйца есть?
Она рассмеялась:
– Если скажу нет, будешь проверять?
Ситуация разрядилась. Прикольная баба, с ней легко и просто.
– Тебе не понять, а мне яйцам хорошо. Тепло так, щекотно... Даже не знаю, как тебе передать. Слышал, что у вас грудь устроена почти так, как у нас яйца, правда?
Она опять посмеялась. Потом приложила пальчик к губам – молчи. Повернула какую-то ручку на столе. Стол стал прозрачным! Чертова индустриализация, это вовсе не темное стекло! Под столом – целое большое помещение, под скатертью не видно. Моя подружка была уже без нижней одежды, слегка раздвинула коленки. Все-таки красивые у нее ножки! Кожа такая гладкая, новая, мясо под ней нежное и мягкое. Раздвинула.
Официантка была уже под столом, там просматривалась какая-то лесенка вниз. Она аккуратно вставила между ног моей подружки что-то белое и явно сладкое. "Банановый десерт!" – догадался я.
Подружка улыбалась:
– Там нет органов вкуса, но есть слизистая оболочка. Оно так интересно чувствуется... Заказать что-нибудь для тебя?
– Хм... Валяй, пожалуй. (Яйца этому решению явно обрадовались).
Через несколько минут официантка появилась сверху, как ни в чем не бывало. Моя подружка сказала:
– Молодому человеку мешочек, пожалуйста, какую-нибудь фантазию на тему вишни. Потом нижнее меню.
– Конечно.
Этот набор слов был мне не очень понятен, однако всё вскоре прояснилось. Официантка появилась снизу, расстегнула мне штаны, нежно и деловито. Я инстинктивно приподнялся на сидении, она всё сняла. И – опустила мои яйца в мешочек, не большой и не маленький, как раз для этой цели. Нежно затянула мешочек под членом.
В моих эротических фантазиях такого еще не было.
Подружка еще добавила прозрачности стола, откровенно смотрела на мои половые органы. Я – на ее, она слегка пошевеливалась, пытаясь ощутить половыми губками вкус бананового десерта.
Моим яйцам стало тепло. Потом появилось другое чувство – что-то нежное, щекочущее, доброе. Мешочек действовал на меня, заводил меня. Могу поклясться, что я яйцами чувствовал вкус вишни – хотя логика подсказывает, что такое невозможно. Мне было хорошо, я улыбался. Член напрягся.
Она заметила.
– Сейчас внизу подружки пройдут, ткни ногой, какая тебе понравится.
Её как будто услышали – хотя, вероятнее, просто мой торчащий член был замечен. Под столом появилась симпатичная мордашка, посмотрела на меня через стол, потом посмотрела на мой член, без слов прося разрешения прикоснуться. Я молчал. Мордашка удалилась. Через несколько секунд появилась следующая, вела себя более уверенно, приоткрыла ротик в нескольких сантиметрах от моего члена. Я не двигался. Мордашку явно оттолкнули, она куда-то там упала.
Почти все пространство под столом заполнила копна ярко-рыжих волос. Что-то во мне ёкнуло, я тут же пнул ногой обладательницу этой копны. Она через стол благодарно посмотрела на меня, прикоснулась своим язычком к кончику моего члена. Именно так – не сразу губками, а язычком к кончику. Мой член просто воспрянул навстречу ей, хотел стать еще длиннее, тянулся. Она не мучила меня, приблизилась губками, взяла в себя головку. Пожевала меня губами. Откинула назад свои роскошные волосы, на ее шее стал заметен тоненький серебряный ошейник. К ошейнику две цепочки – обвила меня руками, защелкнула цепочки на моей спине.
Начала аккуратно сосать.
Я взглянул на свою подругу за столом. Та внимательно наблюдала, но этот взгляд совершенно не мешал, с ней было легко, мы были вместе. Она сказала:
– Цепочка – знак того, что она твоя. Она не отойдет от тебя, пока ты сам не снимешь цепочку.
Я кивнул.
Потом спросил:
– А ты? Так же? Или тебя мужчина внизу целовать будет?
– Нет. Тоже девушка. Девушки целуют значительно приятнее, мужчины другое хорошо делают.
Через несколько минут я развалился на спинке сиденья, чувствуя, как нарастает напор в моих подготовленных яичках. Мне ничего делать и никуда спешить не надо, все происходит само – скоро из меня будет большой напор. Краем глаза видел, как под столом к моей подруге тоже приблизились, чьи-то маленькие и быстрые губки высасывали банановый десерт из ее мохнатенького органа.
Кончил я очень сильно, при почти полной потере сознания. Копна рыжих волос под столом меня не отпускала, схватилась за меня руками, жадно пила. У меня уже ничего и не осталось – а меня все целовали и сосали, алчно, увлеченно.
Я отпил кофе с коньяком.
Копна рыжих волос болталась на цепочке между моими ногами, волосы стали довольно жесткими, они щекотали мне колени. Я не шевелился. Девушка под столом, вероятно, знала этот эффект – начала делать головой круги, все больше и больше, волосы перестали колоться, стали ласкать, мне опять стало легко и тепло.
Я сжал голову коленями. Опустил руку под стол, благодарно погладил по голове. Хотя смешно, конечно, благодарить специальную женщину за секс – но мне захотелось это сделать.
Заметил, что у моей подружки под столом уже никого нет. Отстегнул и я цепочку, копна рыжих волос моментально исчезла.
Попили кофе и зеленый лимонадик.
Попрощались, она спросила, можно ли ей прийти сегодня вечером. Я сначала согласился и обрадовался, а потом подумал, что лучше не надо. Ночь и утро получились великолепными – лучше уже не будет, не нужно их портить. Она поняла мои мысли, чмокнула в щечку и убежала.
Я еще покурил, потом пошел к заказчику.
Сан Саныч был в словесном ударе, подкалывал меня в каждой фразе, хоть и был беспрецедентно вежлив:
– Привет, гнилая интеллигенция. Чем занимался, опять пьянствовал? Или медитировал? Или девочки нравились? Мне, падло, главное – чтобы ты хорошо думал, а я для тебя все сделаю, ты меня понимаешь? Любых девочек организую. Думать, падло, будешь?
Уважаемый человек Сан Саныч.
Старая он сволочь.
Я люблю своих заказчиков.
Вообще-то звучит очень неестественно, в самой этой фразе есть внутреннее противоречие, утро добрым не бывает! Однако именно то утро действительно выдалось хорошим.
Я вчера вроде и пил, но как-то без крайностей, особого бодуна не ощущаю. Наоборот – легко как-то.
Помню, возвращался вчера домой, почти трезвый. На моей автобусной остановке подружка попала в поле зрения, одна стояла. Я и подошел. Помню, сказал что-то совершенно примитивное:
– Девушка, вы одна стоите, можно с вами поговорить?
– Нельзя, – говорит, – я вас боюсь. Я почему-то улыбнулся:
– Вы знаете, я вам признаюсь, ничего не могу с собой поделать, мне нравится, когда меня немножко боятся. Она тоже улыбнулась:
– Вы из большинства!
Дальше слово за слово, мы обсудили, что каждый мужчина уникален и не хочет быть из большинства, хотя это и правда. Потом гуляли по парку. Потом оказались около моего подъезда.
Сейчас, утром, она спала в моей кровати. С ней было как-то легко, смешно, беззаботно... Вчера прикалывали друг друга, трахались, дурачились, потом снова трахались. В голове теперь пусто и чисто.
Я посмотрел на нее спящую, улыбнулся, почувствовал нарастающую эрекцию. Утренняя эрекция – это особенное чувство, это как бы независимо от тебя. Вечером ты хочешь трахаться – член не против. Утром хочет чего-то член, он как бы торчит сам по себе, ты не против, тебе проще согласиться с членом, чем спорить. Не оттрахать кого-нибудь – а просто позасовывать.
Пожалуй, можно этим и заняться.
Я привлек свою случайную симпатичную подругу, пообнимал немножко. Хоть я вчера и был почти трезвый – вкус не пропьешь, очень симпатичная баба, все тело на месте, личико аккуратненькое, волосы мягкие, спит красиво. Да, надо потрахать.
Привлек сильнее, помял ей спинку.
Говорит сквозь сон:
– Можно, сначала в душ схожу?
– Можно, – говорю, и начал мять ее сильнее, начал целиться, начал слегка засовывать. Попал. Прав член – хорошее занятие придумал. Легко так, классно! Спускал не в нее, она еще вчера просила. Мне это не сложно, даже дополнительное чувство уважения к себе возникает, такой я классный, так женщин люблю и берегу, что не в них кончаю. Ощущения отличаются незначительно, любая нормальная женщина в этот момент в ручки возьмет и еще помнет немножко, оно даже и удовлетворительнее.
Эта была нормальная.
Лежим, отдыхаем.
– Иди, – говорю, – в душ.
– Ага, – отвечает, а сама прижимается ко мне еще теснее, ручками по груди гладит. Не отпускает. Одной ручкой яички нежно трогает, другой мои мужские соски мужских грудей мнет. Потом за эти соски целовать начала. Растормошила еще раз.
Оттрахал я ее уже более конкретно, чтобы чувствовала, что ее имеют. С пристрастием. С мыслью о том, что я тебя, существо специально приспособленное, сейчас использую. И чувствуй ты мой член так, как тебе положено, чтоб ни одной мысли в тебе больше не было. Трахаемой будь!
Лежим, отдыхаем.
Прижалась опять ко мне, довольная, как стадо китайцев.
– Иди, – говорю, – в душ.
Чмокнула, ушла.
Прикольная баба, и красивая, и так все просто с ней!
Я включил телевизор, пощелкал программами. Долго решал вопрос – закурить в постели, как я не люблю, или все-таки сесть в кресло около окна. Победила лень. Нашел пепельницу, лежу в постели, курю.
Вернулась.
Посмотрели вместе телевизор, покалякали.
Спокойно так...
Спрашивает:
– До завтра будем валяться? Или пойдем куда-нить позавтракаем, готовить ненавижу, а жрать люблю.
– Ну, пошли.
Оделись, поймали такси под домом, она попросилась кафе выбрать. А мне пофиг – у меня дел сегодня особых нет, днем надо с одним человечком встретиться, а до и после свободен. Человечек – это звучит горденько!
Приехали в какую-то кафешку. Ничего вроде, кафешка как кафешка. Столы темные, скатерти длинные, уютненько. Музыка – спокойненькое "ретро". Не помню песню, помню из нее одну фразу: "Не с тобой, а с Наташкой в кино".
Сели за столик.
Подошла официантка.
Я очень часто оказываюсь с подругами в кафешках – до сих пор не знаю, сначала заказывать самому, или сначала дама должна? Тут заказал сначала сам:
– Кофе. Варёный. 50 грамм коньячку – больше не выпью. Стакан минеральной водички.
– С газом или без газа?
– Девушка, – говорю официантке, – хорошая официантка всегда лучше клиента знает, что ему нужно. Посмотрите на меня. Принесёте то, что я закажу – получите по счетчику. Угадаете то, что я хочу – мои чаевые вам запомнятся.
Официантка улыбнулась. Доброе сегодня утро.
Моя подруга была более конкретна:
– Мне зеленой водички. Сейчас выскажусь. Фа... Фу... Фейхоа!
Официантка кивнула.
Тут моя подружка произнесла странную фразу:
– Это наверх, ну и банановый десертик.
Нормально. Фиг их знает, этих женщинов, жрать мясо они не умеют, всякими десертиками питаются, жидкими водичками и цветными капусточками. Ладно, мы их любим не только за это.
А вообще ситуация начала меня тяготить.
Ну, провели ночь, ну, классно было, но пора от нее отделываться. Я позвонил своему клиенту:
– Сан Саныч? Мы сегодня встречу намечали, звоню договориться, в районе обеда вам удобно? Да, в два вполне. Отлично, там же. Сан Саныч, скажу сразу, я пока ничего по вашему вопросу не написал, но думал довольно много, у меня несколько вопросов появилось. Да, вопросы продуманные. Спасибо за понимание, до встречи, тексты рано или поздно от меня будут.
Мои заказчики любят правду. И я люблю им правду говорить – ну, не написал я ничего, пусть теперь он ворочается!
Принесли кофе. Минералочка оказалась удачной, такой, как я люблю. Почувствовала клиента официантка, с меня чаевые.
Сижу, кайфую.
Вдруг такое интересное чувство возникло – сижу и свои яйца чувствую. Смешно так, ни разу не больно, но просто яйца чувствуются. Вот они висят, вот упираются в трусы, вот в штаны, вот даже лежат немножко на стульчике. Пошевелился. И яйца пошевелились, соприкасались – забавно так. Наверно, я переспускал сегодня. Никогда такого не было – яйца чувствовать. Но – забавно!
Решил поддержать разговор:
– Слушай, а у тебя яйца есть?
Она рассмеялась:
– Если скажу нет, будешь проверять?
Ситуация разрядилась. Прикольная баба, с ней легко и просто.
– Тебе не понять, а мне яйцам хорошо. Тепло так, щекотно... Даже не знаю, как тебе передать. Слышал, что у вас грудь устроена почти так, как у нас яйца, правда?
Она опять посмеялась. Потом приложила пальчик к губам – молчи. Повернула какую-то ручку на столе. Стол стал прозрачным! Чертова индустриализация, это вовсе не темное стекло! Под столом – целое большое помещение, под скатертью не видно. Моя подружка была уже без нижней одежды, слегка раздвинула коленки. Все-таки красивые у нее ножки! Кожа такая гладкая, новая, мясо под ней нежное и мягкое. Раздвинула.
Официантка была уже под столом, там просматривалась какая-то лесенка вниз. Она аккуратно вставила между ног моей подружки что-то белое и явно сладкое. "Банановый десерт!" – догадался я.
Подружка улыбалась:
– Там нет органов вкуса, но есть слизистая оболочка. Оно так интересно чувствуется... Заказать что-нибудь для тебя?
– Хм... Валяй, пожалуй. (Яйца этому решению явно обрадовались).
Через несколько минут официантка появилась сверху, как ни в чем не бывало. Моя подружка сказала:
– Молодому человеку мешочек, пожалуйста, какую-нибудь фантазию на тему вишни. Потом нижнее меню.
– Конечно.
Этот набор слов был мне не очень понятен, однако всё вскоре прояснилось. Официантка появилась снизу, расстегнула мне штаны, нежно и деловито. Я инстинктивно приподнялся на сидении, она всё сняла. И – опустила мои яйца в мешочек, не большой и не маленький, как раз для этой цели. Нежно затянула мешочек под членом.
В моих эротических фантазиях такого еще не было.
Подружка еще добавила прозрачности стола, откровенно смотрела на мои половые органы. Я – на ее, она слегка пошевеливалась, пытаясь ощутить половыми губками вкус бананового десерта.
Моим яйцам стало тепло. Потом появилось другое чувство – что-то нежное, щекочущее, доброе. Мешочек действовал на меня, заводил меня. Могу поклясться, что я яйцами чувствовал вкус вишни – хотя логика подсказывает, что такое невозможно. Мне было хорошо, я улыбался. Член напрягся.
Она заметила.
– Сейчас внизу подружки пройдут, ткни ногой, какая тебе понравится.
Её как будто услышали – хотя, вероятнее, просто мой торчащий член был замечен. Под столом появилась симпатичная мордашка, посмотрела на меня через стол, потом посмотрела на мой член, без слов прося разрешения прикоснуться. Я молчал. Мордашка удалилась. Через несколько секунд появилась следующая, вела себя более уверенно, приоткрыла ротик в нескольких сантиметрах от моего члена. Я не двигался. Мордашку явно оттолкнули, она куда-то там упала.
Почти все пространство под столом заполнила копна ярко-рыжих волос. Что-то во мне ёкнуло, я тут же пнул ногой обладательницу этой копны. Она через стол благодарно посмотрела на меня, прикоснулась своим язычком к кончику моего члена. Именно так – не сразу губками, а язычком к кончику. Мой член просто воспрянул навстречу ей, хотел стать еще длиннее, тянулся. Она не мучила меня, приблизилась губками, взяла в себя головку. Пожевала меня губами. Откинула назад свои роскошные волосы, на ее шее стал заметен тоненький серебряный ошейник. К ошейнику две цепочки – обвила меня руками, защелкнула цепочки на моей спине.
Начала аккуратно сосать.
Я взглянул на свою подругу за столом. Та внимательно наблюдала, но этот взгляд совершенно не мешал, с ней было легко, мы были вместе. Она сказала:
– Цепочка – знак того, что она твоя. Она не отойдет от тебя, пока ты сам не снимешь цепочку.
Я кивнул.
Потом спросил:
– А ты? Так же? Или тебя мужчина внизу целовать будет?
– Нет. Тоже девушка. Девушки целуют значительно приятнее, мужчины другое хорошо делают.
Через несколько минут я развалился на спинке сиденья, чувствуя, как нарастает напор в моих подготовленных яичках. Мне ничего делать и никуда спешить не надо, все происходит само – скоро из меня будет большой напор. Краем глаза видел, как под столом к моей подруге тоже приблизились, чьи-то маленькие и быстрые губки высасывали банановый десерт из ее мохнатенького органа.
Кончил я очень сильно, при почти полной потере сознания. Копна рыжих волос под столом меня не отпускала, схватилась за меня руками, жадно пила. У меня уже ничего и не осталось – а меня все целовали и сосали, алчно, увлеченно.
Я отпил кофе с коньяком.
Копна рыжих волос болталась на цепочке между моими ногами, волосы стали довольно жесткими, они щекотали мне колени. Я не шевелился. Девушка под столом, вероятно, знала этот эффект – начала делать головой круги, все больше и больше, волосы перестали колоться, стали ласкать, мне опять стало легко и тепло.
Я сжал голову коленями. Опустил руку под стол, благодарно погладил по голове. Хотя смешно, конечно, благодарить специальную женщину за секс – но мне захотелось это сделать.
Заметил, что у моей подружки под столом уже никого нет. Отстегнул и я цепочку, копна рыжих волос моментально исчезла.
Попили кофе и зеленый лимонадик.
Попрощались, она спросила, можно ли ей прийти сегодня вечером. Я сначала согласился и обрадовался, а потом подумал, что лучше не надо. Ночь и утро получились великолепными – лучше уже не будет, не нужно их портить. Она поняла мои мысли, чмокнула в щечку и убежала.
Я еще покурил, потом пошел к заказчику.
Сан Саныч был в словесном ударе, подкалывал меня в каждой фразе, хоть и был беспрецедентно вежлив:
– Привет, гнилая интеллигенция. Чем занимался, опять пьянствовал? Или медитировал? Или девочки нравились? Мне, падло, главное – чтобы ты хорошо думал, а я для тебя все сделаю, ты меня понимаешь? Любых девочек организую. Думать, падло, будешь?
Уважаемый человек Сан Саныч.
Старая он сволочь.
Я люблю своих заказчиков.