После поездки в середине второго курса, где судьба столкнула Лесю со Олегом, девушка ни с кем не встречалась уже год.
С Олегом они расстались еще тогда, после пяти дней вдумчивого обучения Леси искусству ласкания члена губами, языком, пальцами, грудью...
После прикосновений члена к лицу, нежных и грубых...
После ощущения (ее) и вида (его) того, как член натягивает изнутри щечку...
После того, как Олег пытался просунуть член в горло девушки — не удалось, Олеся только кашляла...
После безуспешных попыток развести ее на секс — Леся так и не далась, но наверное именно это и сделало ее такой хорошей и послушной оральной ученицей.
Не возбуждаться девушка не могла — хватало и ласк и слов, и запаха и ощущения члена, которое сделалось для нее невыразимо приятным и однозначно сексуальным, но ласкать себя внизу позволяла только через одежду, а постоянное неудовлетворенное возбуждение выплескивалось на вожделенный мужской орган.
Казалось, она могла бы ласкать его вечно — миллионы лет напролет — так искренне и с такой страстью отдавалась Леся этом занятию. Олег блаженствовал — от него требовалось лишь немного ласк и внимания, чтобы поддерживать девочку в этом умопомрачительном состоянии орального рабства. Он не воспринимал ее собственно как девушку, с которой встречается, скорее как свою небольшую победу и удобный самостоятельный, но очень управляемый девайс для минета.
Это восприятие все и испортило. Как-то вечером он наслаждался пивом и Лесиным ротиком, плотно натянутым на член и хорошо выполняющим свою функцию, когда вернулся его сосед по комнате. Славик был отличным парнем, Леся — просто удобной девчонкой, которая всегда как по команде становилась на колени и раскрывала губки навстречу члену. Даже представить себе, что она еще что-то там чувствует, Олег не мог — они же практически и не общались — ну, нравится Леське сосать, и ему нравится сосочка-Леся, и все на этом, в общем-то.
Поэтому когда Славка вернулся раньше, чем следовало и застал сладкую картинку коленопреклоненной Олеси в рабочем моменте перед развалившимся на кресле с пивом Олегом, у благодушно настроенного Олежки как-то само собой возникло желание поделиться. А что собственно, такого-то. Не вписалась в программу только реакция Леси. Несмотря на то, что она уже тоже выпила пива — одну бутылочку, и была очень даже возбуждена, но брать в рот второй член отказывалась наотрез. Не укладывался такой расклад в ее картину мира — ведь ею один раз уже воспользовались, после чего девушка долго не могла довериться мужчине. А Олежке вот доверилась... Он, конечно, этого не сознавал, но она-то его ласковые слова и проглаживания принимала как знак, если уж не любви, то по крайней мере того, что он ее ценит, что она его девушка и достойна соответственного отношения и уважения — а тут...
Ребята и уговаривали и тискали ее полуодетую — «Ну, ничего ж такого...», тебе же нравится это», «смотри, как он тебя хочет»... Леся и хотела бы может, и боялась потерять Олега, но переступить через какую-то внутреннюю границу не могла.
Выскочила из комнаты обиженная, с горящими щеками, одеваясь на ходу.
Олега она не простила. Не могла просто. Хотя одиночество и мучило ее после. И воспоминания о ласках, об обнимающем ее мужчине, о члене, прикасающемся к губам, скользящим во рту, и таком вожделенном — тоже не могла отбросить. В моменты сильного возбуждения наедине с собой она представляла, что остается с парнями в комнате и берет в рот член Славы, ласкает его, потом снова Олега... Что она сосет им обоим и они кончают по очереди ей в рот... Что она становится и общей, любимой сосочкой...
А иногда представляла и продолжение, что вернувшись они делятся и с другими друзьями... Что уже практически все ребята с курса могут воспользоваться ее ртом...
Леся кончала от этих фантазий бурно, по нескольку раз подряд... Но отходя от оргазма пугалась своих мыслей, и того, как легко могли бы они стать реальностью.
Во отсутствии возбуждения Лесю совсем не прельщала роль общественной соски, минетчицы... Но, когда ей хотелось, не было мыслей слаще... И, чтобы кончить, она сама обзывала себя и представляла, что сосет все больше и больше членов...
Реальность же предоставляла ей совсем немного возможностей для удовлетворения. Общаться с противоположным полом, т.е. именно общаться — разговаривать, делиться интересами, флиртовать и кокетничать, наконец, — она все так же стеснялась.
То есть Леся, конечно могла поддержать разговор, перекинуться парой слов с кем-то из однокурсников, но как-то зажато и холодновато-то что-ли... Хотя даже и не холодок, но отстраненность чувствовалась в том, как общалась Леся с парнями. Они же в общем-то считали ее вполне себе привлекательной, симпатичной, но если девушка не идет на контакт, то и ловить здесь нечего.
Она же, боясь себя, той легкости с которой уже дважды переходила от стеснительности к доступности, никак не могла найти баланс между этим двумя гранями собственной души, никак не могла настроиться и раскрыться.
Правда ей нравилось танцевать. В ритмичных движениях, под любую музыку, она выплескивала все нереализованные свои желания. В манере ее танца, в жестах, в мимике, чувствовалась страстность — становилось понятно, что девочка очень и очень горячая... Нужно только это раскрыть, добраться до сути, снять корку с этого сочного плода, чтобы впиться в его сладкую мякоть...
В клубы Леся выбиралась не часто, практически всегда в компании подруг, но уж попав в дымный полумрак, наполненный движением и звуком, отрывалась до утра. Нередко к танцующей Лесе присоединялись кавалеры — танцевать вместе она никогда не отказывалась. Было приятно показать всем окружающим класс с хорошим партнером, зажечь. Чаще всего продолжения не было, иногда ее угощали коктейлем, болтали немножко в баре, но от предложений поехать куда-то еще Леся всегда отказывалась — приходила и уходила с подругами. Телефон оставляла неохотно, пару раз ходила на свидания с клубными знакомцами, но те, не находя в Лесе-повседневной ту горячую клубную штучку, быстро теряли интерес... Правда, один раз...
Один раз, когда Лесенок отжигала в свой обычной сексуальной манере на танцполе, к ней присоединился симпатичный брюнет, под разрезанной в нескольких местах футболкой которого играли очень даже красиво оформленные мышцы. Мальчик был стильным и потрясающе двигался — они устроили настоящие грязные танцы с постоянными прикосновениями полными животного эротизма. Леся ловила кайф — ей нравилось танцевать с ним, трогать его, чувствовать упругое сильное тело, которого можно не стесняясь касаться — это же танец! — нравилось и ощущать его руки на своем теле... Он не отказывал себе в удовольствии провести от шеи до груди, по внутренней стороне бедра до вкусного местечка между ног, задержав там ладонь и крепко сжав киску перед тем, как отпустить. Он спокойно брал ее за попу, вертел и мял, как хотел.
Леся иногда чуть отстранялась, но только чтобы снова слиться с ним в этом танце через минуту... И у нее не было сомнений, когда брюнет плавно двигаясь перевел ее сперва на другой танцпол поменьше, а затем повел по лесенке в коридор.
Леся была в этом клубе впервые и думала, что там просто еще один танцпол или бар, но оказалась в темной комнате... Наполненной звуками... вздохами... шлепками... и запахом секса...
Она не успела даже подумать отказаться, а брюнет уже целовал ее во всю, одновременно залезая в трусики, сжимая там половые губки и теребя клитор. Леся была уже вся мокрая после танца, она не планировала ничего такого, но и отказаться от такой возможности, когда голова уже идет кругом, а все тело наполнено возбуждением, не могла... Парень уже трахал ее пальцами, одновременно стягивая бретельки топа, обнажая, наклоняясь и лаская грудь... покусывая сосок...
Леся застонала от удовольствия... «Зачем же было столько сдерживаться... » — проносилось у нее в голове. «Это же такой кайф... почему же только когда прижмут к стенке, я могу нормально отдаться... » — в это время она уже вовсю насаживалась на его пальцы, сосала язык и губы своего любовника...
Темнота клубной комнаты, ощущение рядом других пар, занятых тем же, «этим», тем самым... сексом... страстным совокуплением... еблей... создавала у нее ощущение безнаказанности. Она впервые так легко и ничего не стесняясь раскрывала свое тело мужчине.
С каким же удовольствием она взяла в рот! — после года воздержания вкус члена, ощущение его упругой формы, гладкой кожи, нежной головки казалось волшебным. Она сосала вкусно и долго, наслаждаясь процессом и мечтая о привычном финале, но у случайного любовника были другие планы.
Он потянул ее вверх, поцеловал, снова погладил еще более мокрую киску... И Леся поняла, что сейчас ее будут ебать. Она вопросительно прошептала ему на ухо: «Презерватив?... » Он кивнул — она не увидела, но почувствовала это и расслабилась.
Он развернул ее к стене и нагнул. Какое-то время она не чувствовала его — он надевал презерватив. А потом — он ВОШЕЛ.
И как же это было классно! Он держал ее за бедра, насаживая на свой член. Он прижимался к ее спине и сжимал грудь. Он выходил почти до конца чтобы снова с силой вбить в нее свой член. Он вращал им внутри и просто ритмично драл ее, зажав в руке волосы и заставив прогнуться...
Леся стонала. Леся отдавалась, двигалась навстречу. Она наслаждалась процессом...
А когда он, не переставая в ней двигаться, поднял ее одной рукой за шею к себе, а другой сжал клитор — она кончила.
С Олегом они расстались еще тогда, после пяти дней вдумчивого обучения Леси искусству ласкания члена губами, языком, пальцами, грудью...
После прикосновений члена к лицу, нежных и грубых...
После ощущения (ее) и вида (его) того, как член натягивает изнутри щечку...
После того, как Олег пытался просунуть член в горло девушки — не удалось, Олеся только кашляла...
После безуспешных попыток развести ее на секс — Леся так и не далась, но наверное именно это и сделало ее такой хорошей и послушной оральной ученицей.
Не возбуждаться девушка не могла — хватало и ласк и слов, и запаха и ощущения члена, которое сделалось для нее невыразимо приятным и однозначно сексуальным, но ласкать себя внизу позволяла только через одежду, а постоянное неудовлетворенное возбуждение выплескивалось на вожделенный мужской орган.
Казалось, она могла бы ласкать его вечно — миллионы лет напролет — так искренне и с такой страстью отдавалась Леся этом занятию. Олег блаженствовал — от него требовалось лишь немного ласк и внимания, чтобы поддерживать девочку в этом умопомрачительном состоянии орального рабства. Он не воспринимал ее собственно как девушку, с которой встречается, скорее как свою небольшую победу и удобный самостоятельный, но очень управляемый девайс для минета.
Это восприятие все и испортило. Как-то вечером он наслаждался пивом и Лесиным ротиком, плотно натянутым на член и хорошо выполняющим свою функцию, когда вернулся его сосед по комнате. Славик был отличным парнем, Леся — просто удобной девчонкой, которая всегда как по команде становилась на колени и раскрывала губки навстречу члену. Даже представить себе, что она еще что-то там чувствует, Олег не мог — они же практически и не общались — ну, нравится Леське сосать, и ему нравится сосочка-Леся, и все на этом, в общем-то.
Поэтому когда Славка вернулся раньше, чем следовало и застал сладкую картинку коленопреклоненной Олеси в рабочем моменте перед развалившимся на кресле с пивом Олегом, у благодушно настроенного Олежки как-то само собой возникло желание поделиться. А что собственно, такого-то. Не вписалась в программу только реакция Леси. Несмотря на то, что она уже тоже выпила пива — одну бутылочку, и была очень даже возбуждена, но брать в рот второй член отказывалась наотрез. Не укладывался такой расклад в ее картину мира — ведь ею один раз уже воспользовались, после чего девушка долго не могла довериться мужчине. А Олежке вот доверилась... Он, конечно, этого не сознавал, но она-то его ласковые слова и проглаживания принимала как знак, если уж не любви, то по крайней мере того, что он ее ценит, что она его девушка и достойна соответственного отношения и уважения — а тут...
Ребята и уговаривали и тискали ее полуодетую — «Ну, ничего ж такого...», тебе же нравится это», «смотри, как он тебя хочет»... Леся и хотела бы может, и боялась потерять Олега, но переступить через какую-то внутреннюю границу не могла.
Выскочила из комнаты обиженная, с горящими щеками, одеваясь на ходу.
Олега она не простила. Не могла просто. Хотя одиночество и мучило ее после. И воспоминания о ласках, об обнимающем ее мужчине, о члене, прикасающемся к губам, скользящим во рту, и таком вожделенном — тоже не могла отбросить. В моменты сильного возбуждения наедине с собой она представляла, что остается с парнями в комнате и берет в рот член Славы, ласкает его, потом снова Олега... Что она сосет им обоим и они кончают по очереди ей в рот... Что она становится и общей, любимой сосочкой...
А иногда представляла и продолжение, что вернувшись они делятся и с другими друзьями... Что уже практически все ребята с курса могут воспользоваться ее ртом...
Леся кончала от этих фантазий бурно, по нескольку раз подряд... Но отходя от оргазма пугалась своих мыслей, и того, как легко могли бы они стать реальностью.
Во отсутствии возбуждения Лесю совсем не прельщала роль общественной соски, минетчицы... Но, когда ей хотелось, не было мыслей слаще... И, чтобы кончить, она сама обзывала себя и представляла, что сосет все больше и больше членов...
Реальность же предоставляла ей совсем немного возможностей для удовлетворения. Общаться с противоположным полом, т.е. именно общаться — разговаривать, делиться интересами, флиртовать и кокетничать, наконец, — она все так же стеснялась.
То есть Леся, конечно могла поддержать разговор, перекинуться парой слов с кем-то из однокурсников, но как-то зажато и холодновато-то что-ли... Хотя даже и не холодок, но отстраненность чувствовалась в том, как общалась Леся с парнями. Они же в общем-то считали ее вполне себе привлекательной, симпатичной, но если девушка не идет на контакт, то и ловить здесь нечего.
Она же, боясь себя, той легкости с которой уже дважды переходила от стеснительности к доступности, никак не могла найти баланс между этим двумя гранями собственной души, никак не могла настроиться и раскрыться.
Правда ей нравилось танцевать. В ритмичных движениях, под любую музыку, она выплескивала все нереализованные свои желания. В манере ее танца, в жестах, в мимике, чувствовалась страстность — становилось понятно, что девочка очень и очень горячая... Нужно только это раскрыть, добраться до сути, снять корку с этого сочного плода, чтобы впиться в его сладкую мякоть...
В клубы Леся выбиралась не часто, практически всегда в компании подруг, но уж попав в дымный полумрак, наполненный движением и звуком, отрывалась до утра. Нередко к танцующей Лесе присоединялись кавалеры — танцевать вместе она никогда не отказывалась. Было приятно показать всем окружающим класс с хорошим партнером, зажечь. Чаще всего продолжения не было, иногда ее угощали коктейлем, болтали немножко в баре, но от предложений поехать куда-то еще Леся всегда отказывалась — приходила и уходила с подругами. Телефон оставляла неохотно, пару раз ходила на свидания с клубными знакомцами, но те, не находя в Лесе-повседневной ту горячую клубную штучку, быстро теряли интерес... Правда, один раз...
Один раз, когда Лесенок отжигала в свой обычной сексуальной манере на танцполе, к ней присоединился симпатичный брюнет, под разрезанной в нескольких местах футболкой которого играли очень даже красиво оформленные мышцы. Мальчик был стильным и потрясающе двигался — они устроили настоящие грязные танцы с постоянными прикосновениями полными животного эротизма. Леся ловила кайф — ей нравилось танцевать с ним, трогать его, чувствовать упругое сильное тело, которого можно не стесняясь касаться — это же танец! — нравилось и ощущать его руки на своем теле... Он не отказывал себе в удовольствии провести от шеи до груди, по внутренней стороне бедра до вкусного местечка между ног, задержав там ладонь и крепко сжав киску перед тем, как отпустить. Он спокойно брал ее за попу, вертел и мял, как хотел.
Леся иногда чуть отстранялась, но только чтобы снова слиться с ним в этом танце через минуту... И у нее не было сомнений, когда брюнет плавно двигаясь перевел ее сперва на другой танцпол поменьше, а затем повел по лесенке в коридор.
Леся была в этом клубе впервые и думала, что там просто еще один танцпол или бар, но оказалась в темной комнате... Наполненной звуками... вздохами... шлепками... и запахом секса...
Она не успела даже подумать отказаться, а брюнет уже целовал ее во всю, одновременно залезая в трусики, сжимая там половые губки и теребя клитор. Леся была уже вся мокрая после танца, она не планировала ничего такого, но и отказаться от такой возможности, когда голова уже идет кругом, а все тело наполнено возбуждением, не могла... Парень уже трахал ее пальцами, одновременно стягивая бретельки топа, обнажая, наклоняясь и лаская грудь... покусывая сосок...
Леся застонала от удовольствия... «Зачем же было столько сдерживаться... » — проносилось у нее в голове. «Это же такой кайф... почему же только когда прижмут к стенке, я могу нормально отдаться... » — в это время она уже вовсю насаживалась на его пальцы, сосала язык и губы своего любовника...
Темнота клубной комнаты, ощущение рядом других пар, занятых тем же, «этим», тем самым... сексом... страстным совокуплением... еблей... создавала у нее ощущение безнаказанности. Она впервые так легко и ничего не стесняясь раскрывала свое тело мужчине.
С каким же удовольствием она взяла в рот! — после года воздержания вкус члена, ощущение его упругой формы, гладкой кожи, нежной головки казалось волшебным. Она сосала вкусно и долго, наслаждаясь процессом и мечтая о привычном финале, но у случайного любовника были другие планы.
Он потянул ее вверх, поцеловал, снова погладил еще более мокрую киску... И Леся поняла, что сейчас ее будут ебать. Она вопросительно прошептала ему на ухо: «Презерватив?... » Он кивнул — она не увидела, но почувствовала это и расслабилась.
Он развернул ее к стене и нагнул. Какое-то время она не чувствовала его — он надевал презерватив. А потом — он ВОШЕЛ.
И как же это было классно! Он держал ее за бедра, насаживая на свой член. Он прижимался к ее спине и сжимал грудь. Он выходил почти до конца чтобы снова с силой вбить в нее свой член. Он вращал им внутри и просто ритмично драл ее, зажав в руке волосы и заставив прогнуться...
Леся стонала. Леся отдавалась, двигалась навстречу. Она наслаждалась процессом...
А когда он, не переставая в ней двигаться, поднял ее одной рукой за шею к себе, а другой сжал клитор — она кончила.