Грязная групповуха с турками
Комнату осветил яркий свет. Жгучая брюнетка с отличной фигурой, Оля С. лежала на спине на огромной кровати в центре, совершенно голая. Она не помнила как оказалась здесь. Последними воспоминаниями было то, как она, уставшая после долгого перелета в Турцию, сходила с самолета... приехала в отель... выбралась в город, в какой-то тихий бар. К ней подсел парень из местных, налил что-то... ее опоили? Но где же она?
Ольга осмотрела себя. Ее руки были заведены за спину и плотно сцеплены специальными стальными кандалами, они не давали пошевелить руками даже на сантиметр. Ноги тоже были задраны высоко вверх и сцеплены с ее плечами местом чуть выше колен. В рот был вставлен специальный расширитель. Олины киска и девственный анус смотрели прямо в сторону единственной двери в комнате, и она не могла прикрыться никаким образом. Кричать она могла, но понятия не имела где находится и услышит ли кто ее нечленораздельный крик.
Скосив взгляд в сторону, Ольга увидела подвижную стойку с огромной камерой. Она снимала ее! Оля стала пытаться освободиться, но все что она могла сделать — это болтать высоко задранными ногами, даже перевалиться на бок не было никакой возможности. Ей стало жарко (а в комнате действительно было очень жарко, как в сауне), на светло-розовой коже выступили крупные капельки пота. Поняв, что дергаться бесполезно, Ольга притихла. Прошел где-то час и она услышала далекие шаги и непросто шаги, а множественный топот, видимо сюда к ней шло много людей.
Ольга снова рефлективно задергалась: ей не хотелось, чтобы ее кто-то увидел в таком положении. Дверь раскрылась и в ней появились несколько турков. Совершенно пренебрегшие одеждой они предстали перед ней во всей красе — огромные и волосатые, с загорелой кожей темно-бронзового цвета, с возбужденными до предела членами (как на подбор 20х5). Один из них подошел к Ольге и на ломаном русском сказал, что она их рабыня и что им заказали видео с ней, съемкой которого они сейчас и займутся. Олины глаза еще больше расширились от ужаса, когда он показал ей ее же раскрытый паспорт.
— «Они знают, кто я такая и даже где я живу!» — в панике пронеслось в ее голове. Турок усмехнулся и показал ее паспорт на камеру:
— Пуст всэ узнаэт, какая ты шлюха.
Ольга заверещала, а турок повернулся кивнул остальным, чтобы входили. Оля расширившимися глазами наблюдала как турки проникают в комнату, их оказалось не трое и не пятеро — несколько десятков волосатых гигантов заполнили комнату. Комната наполнилась невыносимым запахом пота и грязи, будто вошедшие турки не мылись месяц, хотя скорее всего так и было.
Часть направилась к ней, другая ушла куда-то в сторону позади ее. Тот самый говоривший с ней прежде турок снова обратился к ней:
— Ола, ты нэ бойса, что нас так мало, мы подготовиться и съел много виагра. — Он гулко захохотал и склонился над бьющейся в ужасе Ольгой. Не церемонясь, он на всю длину ввел член в киску и очень быстро задвигался. Член заполнил все пространство Олиного влагалища и она почувствовала будто оказалась нанизанной на кол. Ни о каком возбуждении в тот момент и речи не могло идти, и поэтому, каждое движение турка отдавалось болью в непривыкшей к таким резким штурмам киске.
Другие турки в это время лапали ее, залезали пальцами в рот, с силой выкручивали соски, до боли сжимали грудь. Один лысый турок вдруг поднес к Олиному лицу свой член из которого тут же ударила вонючая струя мочи. Турки вокруг громко заржали, а еще двое последовали этому примеру, придерживая Ольгину голову и стараясь попасть в рот. Ей не оставалось никакого выбора, кроме как захлебываясь, сглатывать теплую пахучую жидкость, которая сей момент будто пропитала ее изнутри.
— Такой русский шлюха, как ты, Ола, нужно поит толко турецкой мочой и кормит толко турецкой спэрма. — Все еще смеясь, заявил турок занявший ее влагалище. Подтвердить это он тоже не замедлил и поднес свою елду к Ольгиному лицу, быстро надрачивая. Ни прошло и половины минуты как он кончил, очень обильно залив все ее лицо и наполнив рот. Из Олиных глаз брызнули слезы и смешиваясь со спермой и мочой покатились по щекам, когда она увидела, что член этого турка после оргазма даже не упал. Она почувствовала, что под ее попку подложили пару подушек.
— «Неужели они собираются...» — но додумать Ольга не успела, разговорчивый турок без всякой смазки стал ввинчивать свой огромный член в ее анус. Ее истошные крики решили прервать просто заткнув рот еще одним членом — лысый стал размашисто орально трахать ее, шлепая потными яйцами об Ольгин подбородок. От боли в пока еще не сдавшейся попке ей и так перехватывало дыхание, а тут входивший так глубоко в горло член стал его полностью перекрывать, лишь иногда, на секунду давая делать маленькие вдохи.
Камера на механической стойке ловко лавировала между стоящими вокруг турками и делала крупные планы то залитого спермой, искаженного болью Олиного лица, то борящихся в безнадежной схватке ее же ануса с членом напористого турка. Наконец попка Ольги сдалась и член сразу же вошел почти на всю длину, и не дав опомниться и привыкнуть (все же начинать заниматься анальным сексом с такого огромного орудия, без смазки и подготовки...) стал разрабатывать попку без капли жалости. В этот момент уже четвертый по счету мужик стал обрабатывать ее ноющий рот.
Сквозь слипшиеся ресницы Оля заметила, как ловко втиснувшись между двумя трахавшими ее мужиками турок стал пристраиваться к ее влагалищу. Видимо Ольга не первая была у этой бригады потных кобелей на обработке, и такой трюк ничуть не замедлил работу трахающих ее уже сразу в три отверстия поршней. Через пятнадцать минут рабочая тройка сменилась по такой схеме: турок бывший в ее глотке занял место того, что был в Олином влагалище, тот в свою очередь стал трахать ее в попку, а неутомимый турок-говорун подошел к ее голове. Ольга затуманенным взглядом посмотрела на его член — он был весь покрыт ее калом, ведь клизму ей не делали а в туалет она ходила давно.
— Сэчас ты отведает своего говна, шлюха. Приатного апетита! — процедил он и всадил член глубоко в рот. От сильного запаха ее чуть не стошнило, но все же она сдержалась, боясь захлебнуться рвотой. А турки и не думали давать ей передышки.
Прошел почти час бешеной ебли. Турки менялись, камера снимала их с ней оргию, но конца этому конвееру Оля не видела. Удовольствие она получала редко. Два очень ярких оргазма тонули в океане боли и унижения. Она была вся покрыта спермой, а особенно ее раскрасневшееся лицо, на которое турки любили кончать больше всего, а потом вытирать член об него, об ее волосы. Правда другие Олины дырочки маньяки тоже не обходили вниманием, закачивая туда свою жидкость, наверное, литрами.
— Надеюс ты не предохраняешса, Ола. За видэо с тобой беременной нам потом заплатит гораздо болше. — заметил ей говорливый турок.
— «Беременной?! Потом?! Сколько же они собираются меня здесь держать?!...» — в животном ужасе подумала Ольга.
— Нэ пугайса, шлюшка. Лучшэ давай я тэба умою. — Сказал смеясь турок и пустил струю мочи в нее, — Уж болно ты грязный.
После он вновь вставил член в Ольгину глотку, но почему-то не двигался. Оля пыталась вздохнуть, но шла третья минута, а Говорун не вынимал член. В панике она задергалась, ее легкие просили воздуха!
Турок улыбался глядя как она закатывала глаза, кидала на него взгляды, какие бывают только в моменты между жизнью и смертью. Из уголков рта пошла пена, Ольга задыхалась!
— БИИИИИИИИИП!!! — внезапно раздался звук из камеры. Говорун оглянулся на нее и, разочарованно вынув член, крикнул:
— Твае шастие, бляд, памэт кончилас. Эй, парни! Перерыв пят минут. — Он повернулся к еле живой Ольге, — а ты не расслаблайса, у тебя вперэди еще чэтыре часа удаволствиа!
Она устало посмотрела на него. Оля поняла — она здесь надолго... это ее новый дом.
Ольга осмотрела себя. Ее руки были заведены за спину и плотно сцеплены специальными стальными кандалами, они не давали пошевелить руками даже на сантиметр. Ноги тоже были задраны высоко вверх и сцеплены с ее плечами местом чуть выше колен. В рот был вставлен специальный расширитель. Олины киска и девственный анус смотрели прямо в сторону единственной двери в комнате, и она не могла прикрыться никаким образом. Кричать она могла, но понятия не имела где находится и услышит ли кто ее нечленораздельный крик.
Скосив взгляд в сторону, Ольга увидела подвижную стойку с огромной камерой. Она снимала ее! Оля стала пытаться освободиться, но все что она могла сделать — это болтать высоко задранными ногами, даже перевалиться на бок не было никакой возможности. Ей стало жарко (а в комнате действительно было очень жарко, как в сауне), на светло-розовой коже выступили крупные капельки пота. Поняв, что дергаться бесполезно, Ольга притихла. Прошел где-то час и она услышала далекие шаги и непросто шаги, а множественный топот, видимо сюда к ней шло много людей.
Ольга снова рефлективно задергалась: ей не хотелось, чтобы ее кто-то увидел в таком положении. Дверь раскрылась и в ней появились несколько турков. Совершенно пренебрегшие одеждой они предстали перед ней во всей красе — огромные и волосатые, с загорелой кожей темно-бронзового цвета, с возбужденными до предела членами (как на подбор 20х5). Один из них подошел к Ольге и на ломаном русском сказал, что она их рабыня и что им заказали видео с ней, съемкой которого они сейчас и займутся. Олины глаза еще больше расширились от ужаса, когда он показал ей ее же раскрытый паспорт.
— «Они знают, кто я такая и даже где я живу!» — в панике пронеслось в ее голове. Турок усмехнулся и показал ее паспорт на камеру:
— Пуст всэ узнаэт, какая ты шлюха.
Ольга заверещала, а турок повернулся кивнул остальным, чтобы входили. Оля расширившимися глазами наблюдала как турки проникают в комнату, их оказалось не трое и не пятеро — несколько десятков волосатых гигантов заполнили комнату. Комната наполнилась невыносимым запахом пота и грязи, будто вошедшие турки не мылись месяц, хотя скорее всего так и было.
Часть направилась к ней, другая ушла куда-то в сторону позади ее. Тот самый говоривший с ней прежде турок снова обратился к ней:
— Ола, ты нэ бойса, что нас так мало, мы подготовиться и съел много виагра. — Он гулко захохотал и склонился над бьющейся в ужасе Ольгой. Не церемонясь, он на всю длину ввел член в киску и очень быстро задвигался. Член заполнил все пространство Олиного влагалища и она почувствовала будто оказалась нанизанной на кол. Ни о каком возбуждении в тот момент и речи не могло идти, и поэтому, каждое движение турка отдавалось болью в непривыкшей к таким резким штурмам киске.
Другие турки в это время лапали ее, залезали пальцами в рот, с силой выкручивали соски, до боли сжимали грудь. Один лысый турок вдруг поднес к Олиному лицу свой член из которого тут же ударила вонючая струя мочи. Турки вокруг громко заржали, а еще двое последовали этому примеру, придерживая Ольгину голову и стараясь попасть в рот. Ей не оставалось никакого выбора, кроме как захлебываясь, сглатывать теплую пахучую жидкость, которая сей момент будто пропитала ее изнутри.
— Такой русский шлюха, как ты, Ола, нужно поит толко турецкой мочой и кормит толко турецкой спэрма. — Все еще смеясь, заявил турок занявший ее влагалище. Подтвердить это он тоже не замедлил и поднес свою елду к Ольгиному лицу, быстро надрачивая. Ни прошло и половины минуты как он кончил, очень обильно залив все ее лицо и наполнив рот. Из Олиных глаз брызнули слезы и смешиваясь со спермой и мочой покатились по щекам, когда она увидела, что член этого турка после оргазма даже не упал. Она почувствовала, что под ее попку подложили пару подушек.
— «Неужели они собираются...» — но додумать Ольга не успела, разговорчивый турок без всякой смазки стал ввинчивать свой огромный член в ее анус. Ее истошные крики решили прервать просто заткнув рот еще одним членом — лысый стал размашисто орально трахать ее, шлепая потными яйцами об Ольгин подбородок. От боли в пока еще не сдавшейся попке ей и так перехватывало дыхание, а тут входивший так глубоко в горло член стал его полностью перекрывать, лишь иногда, на секунду давая делать маленькие вдохи.
Камера на механической стойке ловко лавировала между стоящими вокруг турками и делала крупные планы то залитого спермой, искаженного болью Олиного лица, то борящихся в безнадежной схватке ее же ануса с членом напористого турка. Наконец попка Ольги сдалась и член сразу же вошел почти на всю длину, и не дав опомниться и привыкнуть (все же начинать заниматься анальным сексом с такого огромного орудия, без смазки и подготовки...) стал разрабатывать попку без капли жалости. В этот момент уже четвертый по счету мужик стал обрабатывать ее ноющий рот.
Сквозь слипшиеся ресницы Оля заметила, как ловко втиснувшись между двумя трахавшими ее мужиками турок стал пристраиваться к ее влагалищу. Видимо Ольга не первая была у этой бригады потных кобелей на обработке, и такой трюк ничуть не замедлил работу трахающих ее уже сразу в три отверстия поршней. Через пятнадцать минут рабочая тройка сменилась по такой схеме: турок бывший в ее глотке занял место того, что был в Олином влагалище, тот в свою очередь стал трахать ее в попку, а неутомимый турок-говорун подошел к ее голове. Ольга затуманенным взглядом посмотрела на его член — он был весь покрыт ее калом, ведь клизму ей не делали а в туалет она ходила давно.
— Сэчас ты отведает своего говна, шлюха. Приатного апетита! — процедил он и всадил член глубоко в рот. От сильного запаха ее чуть не стошнило, но все же она сдержалась, боясь захлебнуться рвотой. А турки и не думали давать ей передышки.
Прошел почти час бешеной ебли. Турки менялись, камера снимала их с ней оргию, но конца этому конвееру Оля не видела. Удовольствие она получала редко. Два очень ярких оргазма тонули в океане боли и унижения. Она была вся покрыта спермой, а особенно ее раскрасневшееся лицо, на которое турки любили кончать больше всего, а потом вытирать член об него, об ее волосы. Правда другие Олины дырочки маньяки тоже не обходили вниманием, закачивая туда свою жидкость, наверное, литрами.
— Надеюс ты не предохраняешса, Ола. За видэо с тобой беременной нам потом заплатит гораздо болше. — заметил ей говорливый турок.
— «Беременной?! Потом?! Сколько же они собираются меня здесь держать?!...» — в животном ужасе подумала Ольга.
— Нэ пугайса, шлюшка. Лучшэ давай я тэба умою. — Сказал смеясь турок и пустил струю мочи в нее, — Уж болно ты грязный.
После он вновь вставил член в Ольгину глотку, но почему-то не двигался. Оля пыталась вздохнуть, но шла третья минута, а Говорун не вынимал член. В панике она задергалась, ее легкие просили воздуха!
Турок улыбался глядя как она закатывала глаза, кидала на него взгляды, какие бывают только в моменты между жизнью и смертью. Из уголков рта пошла пена, Ольга задыхалась!
— БИИИИИИИИИП!!! — внезапно раздался звук из камеры. Говорун оглянулся на нее и, разочарованно вынув член, крикнул:
— Твае шастие, бляд, памэт кончилас. Эй, парни! Перерыв пят минут. — Он повернулся к еле живой Ольге, — а ты не расслаблайса, у тебя вперэди еще чэтыре часа удаволствиа!
Она устало посмотрела на него. Оля поняла — она здесь надолго... это ее новый дом.