Две свингерские пары
Рассказ основан на реальных событиях. В силу ряда обстоятельств я был вынужден внести определенные коррективы (изменить место действия и некоторые второстепенные детали), поэтому данное произведение не вошло в серию рассказов «Реальные истории», где повествование идет без художественного вымысла. Имена героев изменены. События, которые имели место быть, подробно описаны в рассказе без купюр, но в этом составе действующих лиц имели лишь разовый характер.
Случилось это жарким летом 1997 года, когда мы решили отправиться на уикенд на природу. Мы, это я, Алекс, и моя жена — Катерина: нам сорок лет на двоих, плюс-минус четыре года. Наши друзья-ровесники — Юлия и Влад — владели небольшим домиком на берегу озера, куда мы и отправились солнечным июльским утром, подурачиться и отдохнуть. Почему этот плохо сбитый коробок скромных габаритов Влад называл громким именем «фазенда» я не знаю, но, на безрыбье, как говорится, и сам раком станешь. Мы добрались до нашего пристанища, побросали вещи, и побежали купаться.
Наши женщины были превосходны! Словно соревнуясь друг с другом размерами своих прелестей, девчонки в выборе купальников достигли предельного минимализма: «верх» еле-еле прикрывал соски, а «низ», состоящий из веревочек и маленьких лоскутков, трусиками можно было назвать лишь с большой натяжкой. Прыгнув с мостков «солдатиком» в воду, наши жены окончательно потеряли «верх» купальников и всякий стыд: весь день они потом ходили топлесс, и мы с Владом чуть не свернули шеи, внимательно следя за торчащими сосками прыгающих при каждом шаге сочных грудей наших дам.
Влад был врачом — с накачанным телом и циничной головой — и сходу поставил диагноз нашим женщинам: «ябывдул». Не нужно быть профессионалом, чтобы придти к такому очевидному выводу: я бы тоже не отказался, причем, от обеих. Но, чужая жена, тем более друга — это табу, нарушать которое воспрещается. Так нам казалось до сегодняшнего вечера...
Накупавшись до одури, мы вернулись к фазенде, и я с сомнением оглядел единственную комнату нашего пристанища: домик дядюшки Тыквы из сказки про Чиполлино был куда просторнее. Мы сдвинули две полуторные кровати, иначе места за столом для всех нас просто бы не хватило. Пришлось застелить их поперек: так простыни хотя бы закрывали старые матрасы. Разводы на них напоминали контурные карты для пятого класса, и можно было только догадываться, что на этих матрасах вытворяли их хозяева в прошлом. Хорошо, что постельное белье оказалось новым и чистым.
Наши жены посчитали, что скромность в сложившейся ситуации не уместна, и, отказавшись от припасенного для них шампанского, присоединились к нашему выбору напитков. Мы вчетвером приняли на грудь больше литра водки, и я вдруг отчетливо осознал, что для дружной шведской семьи настало самое время.
От создания основной ячейки общества по скандинавскому типу наши жены категорически отказались, да и Влад, выйдя во двор, сокрушенно сообщил, что не сможет ступить на скользкий путь греха и порока: он никогда не занимался сексом при посторонних, и Юльке своей не изменял. Я предложил ему не заморачиваться по этому поводу, а просто лечь в кровать и расслабиться. Он не подозревал, что у меня есть пара козырей в рукаве, которые я надеялся в нужное время предъявить нетрезвой компании.
Мы с Владом вернулись в наш кукольный домик и разделись как ни в чем не бывало. Глядя на нас, Юлия и Катерина, смущенно хихикая стали стаскивать с себя одежду, стараясь не встречаться взглядом друг с другом. Оставшись в трусиках и маечках, они юркнули под одеяло и завели какой-то бестолковый «светский» разговор заплетающимися языками.
Я вставил в видеомагнитофон «козырную» кассету с невинной наклейкой «Клуб кинопутешественников», и мы заняли горизонтальное положение рядом со своими половинками. Никто не подозревал, что сейчас мы будем смотреть немецкий юмористический сериал под общим названием «Das ist Fantastish!». Я с женой лег у стены, а Юлия, четко соблюдая демаркационную линию, легла посередине. Слева на краю кровати возлежал Влад, поставив одну ногу на пол: то ли потому что ему не хватало места на этом импровизированном брачном ложе, то ли чтобы иметь точку опоры в этот щекотливый момент.
На экране замелькали титры, и я, не откладывая тело в долгий ящик, постарался добраться до груди жены под одеялом, которым она тщательно укрыла себя до самого подбородка, забившись в приступе скромности и целомудрия. Она явно не хотела заниматься публичным прелюбодеянием, и я в тайне надеялся, что учебный видеофильм, действие которого на экране телевизора разворачивалось самым непристойным образом, поможет расположить мою супругу к наглядной агитации: рядом лежали напряженная Юлия и перепуганный Влад.
Я добрался до пульта управления грудями, и стал крутить кнопочки в разные стороны. Но путь к тайному проходу королевы оставался закрыт: преградой оказались трусы, плотно облегающие ее упругую попку, а сомкнутые ноги как тела сиамских близнецов не оставляли надежды на их разделение. Немецкий автомеханик уже вовсю орудовал ключом на «21», а я все никак не мог добраться до отверстий своей жены, чтобы прочистить их по полной программе. Катерина с таким интересом наблюдала за перверсиями на экране, как будто бы она смотрела порно первый раз в жизни.
Специалист из Баварии уже заканчивал диагностику хозяйки и ее авто, когда Катерина, наконец, обратила внимание на мои отчаянные попытки проникнуть в святая святых. С превеликим удовольствием я достал свой инструмент (не уступающий лучшим немецким образцам), и начал настойчиво тыкать в размякшую фрау Катерину. Я лежал на боку и пытался просунуть его между телом и трусами, сдвинув их в сторону. Наконец мне это удалось, и я с наслаждением задвинул ей на всю длину своего Джанго освобожденного. Катерина забормотала мне в ухо одобрительные слова, как вдруг я увидел, что Юлия внимательно смотрит на мои потуги исследовать таинственные глубины непредсказуемой женской души через труднодоступное тело в трусах.
— Ты чего не смотришь телепередачу про э-э-э... гараж? — Испуганно зашептал я, на миг замерев в Катерине.
— Здесь у вас интереснее, — ответила Юлия, и уютно устроилась рядом: ей для полного удовольствия не хватало только ведра попкорна и диетической колы.
— У тебя муж под боком мается без дела! — Зашипела моя Катерина, обращаясь к подруге.
Юлия невозмутимо продолжала глазеть на нас, подперев голову кулаком, и внимательно наблюдала за шевелением нашего одеяла. Я чувствовал встречные движения жены, и стал руками стаскивать с нее последнюю преграду. Каждое мое движение контролировалось незваной созерцательницей, и я ощущал себя подопытным кроликом, неумело сдающим экзамен на профпригодность. Трусы были влажные от выделений и прилипали к телу, скатывались в трубочку и тормозили на Катькиных нетерпеливых ногах. Со стороны казалось, что я пытаюсь выдернуть конечности собственной жене, а не избавить ее от детали женского туалета.
«Вивисектор ты так себе», мелькнула тревожная мысль, и я, наконец, стащил с Катьки ненавистные трусы, вставшие на моем пути познания и просветления. Жена облегченно вздохнула и стала активно помогать мне добиться тесного контакта с ее внутренними органами. Успешно двигаясь в нужном направлении, я посмотрел на Юлию: наши взгляды встретились, и мне стало казаться, что я трахаю именно ее. Я смотрел на нее во время этой гонки на выживание, скользя лысым борцом за свободу по влажной лесополосе: бритые киски в те «лохматые годы» еще не вошли в моду.
Наконец я выпустил залп победоносного салюта, который отразился в глазах благодарной жены праздничным фейерверком. Откинувшись на подушку, я внезапно вспомнил о Владе: он выпал из поля моего зрения, пока я вел непримиримою борьбу с трусами моей благоверной за право посещения влажной пещеры, поскольку у меня был льготный билет. Замотавшись в простыню, аки мантию, я оставил Катерину наедине со спермой, и поступью великого Нерона потащил врача на волю, в пампасы. Юлия нетерпеливо проводила нас глазами: ей хотелось поскорее с Катериной подвергнуть детальному анализу сексуальный эксперимент, свидетелем которого она оказалась.
— Ну, и как твои успехи? — Стоя посреди леса довольно спросил я, потягиваясь и почесываясь.
— Я пытался, — честно ответил Влад, глядя в сторону, — но, не сложилось... Она, наверное, стесняется трахаться при всех.
— А если внезапно лечь вам в позицию «69»? Мастер-класс по «куни», и ей будет фиолетово, есть кто-то рядом, или нет, — я нисколько не сомневался в истинности предложенного метода.
— Это может сработать, — неуверенно согласился Влад.
— Или забеги сейчас в дом с воплями: «Меня укусила змея!», и потребуй срочно отсосать яд, — воодушевился я его поддержкой.
— Не прокатит, — сказал Влад с сомнением.
— Не прокатит, — согласился я, — быть может, у тебя есть с собой хлороформ? — уточнил я, не очень надеясь на положительный ответ.
Друг так посмотрел на меня, что я решил не развивать эту спорную мысль: он был добрый малый и светлая душа.
— Мне надо побыть с ней наедине, тогда все получится, — сказал он, — только дайте нам полчаса!
— Легко! — согласился я, и мы вернулись в обитель греха и порока.
Я замотал удивленную Катерину в простыню, взвалил ее на плечо, и вытащил на лужайку перед домом. Яркая луна сияла в небе освещая путь в никуда, и я с воплями помчался в лес чтобы согреться, рискуя вывихнуть ноги о сучки и коренья, торчащие из-под земли. Катерина перестала тупить около забора и пошла вслед за мной, веткой отгоняя комаров. Я бегал среди сумрачных дерев, и был похож на привидение в развевающейся белой простыне: Сам Цезарь и Друзилла, позавидовали бы мне, глядя на мои голожопые скачки под луной.
Чтобы Катерина не скучала, я водрузил ее на какой-то сук и сделал ей то, о чем не догадывался Влад. Полусонная белка, сидящая на ветке в ночи, чуть не рухнула с дерева, наблюдая за моим виртуозным владением языком: в то полузабытое время остеохондроз еще не давал о себе знать, и я с наслаждением исполнил губами лунный танец любви.
Довольная Катька, пребывая в полубессознательном состоянии, решила благодарно протрубить на весь Шервудский лес о ее любимом Робин Гуде, и достала из-под моей простыни охотничий рожок. Жена старательно исполняла приятную мелодию на кожаной дуде, и я помогал ей, как мог. Комары с завидным постоянством осаждали мои тылы, и я, в припадке мазохизма, шлепал себя по заднице, с каждой новой жертвой в отряде насекомых загоняя в жену свой музыкальный инструмент на всю глубину ее ораторского искусства.
Ее соло на рожке закончилось тем, что она нахлебалась по самое горло, и все проглотила: не выбрасывать же добро на землю. Шутливо шлепнув ее членом по лицу наотмашь, я заторопился обратно в родные пенаты: комары пировали на наших телах уже вовсю. Покрытые многочисленными язвами и укусами, закутанные в белые простыни, мы подозрительно смахивали на двух прокаженных, тайно сбежавших из лепрозория под покровом ночи.
Мы с Катериной осторожно заглянули в щелочку входной двери: любовные игры молодых были в самом разгаре. Юлия стояла перед кроватью полностью обнаженная, крепко обнимая мужа.
— Поцелуй меня, — сказала Юлия и потянулась к нему губами.
Влад как-то робко поцеловал свою жену, и обнял за талию. Юлия шарила руками по его трусам, пытаясь найти подтверждение своей привлекательности. Как-то неловко было смотреть на чужие забавы, и я смущенно отвел глаза. Катерина же внимательно следила за происходящим, и я заметил, что ее рука скрылась между ног.
Когда я вновь взглянул за дверь, Юлия уже сидела на кровати и сосала Владу. Он явно был не готов к этому анализу на спермограмму: его глаза испуганно блуждали по комнате, как будто он ожидал подвоха с неожиданной стороны. То ли Юлия пыталась отобрать лавры у Линды Лавлейс — героини фильма «Глубокая глотка» — то ли у Влада был «мал золотник, да дорог», но достоинство врача никак не показывалось на свет. Как моя Катерина не пыталась разглядеть чужой член (делая вид, что рассматривает рисунок обоев на стенах), ей это никак не удавалось: врачебный инструмент не покидал ротовой полости пациентки.
Несмотря на некоторую неловкость происходящего, меня стало возбуждать это зрелище. Юлия, отсасывающая на моих глазах своему мужу, завела меня необычайно. Я покосился на жену: она явно мастурбировала под простыней, наблюдая за своей подругой.
— Эй! — сказал я, обращаясь к парочке любовников, — нам бы хотелось уже вернуться! Кровососущие из ночного леса уже отгрызли часть нашего организма, и нам желательно бы сохранить то, что еще осталось.
— Конечно, конечно, проходите в дом! — Воскликнула Юлия, поворачиваясь к нам, и не выпуская член Влада из рук, — мы уже разогрелись! — Хихикнула она.
Мы с Катькой юркнули под одеяло и замерли, стараясь не привлекать к себе внимания. А Юлию словно подменили: она томно потянулась и легла поперек кровати. Потом медленно раздвинула ноги, и я отчетливо увидел влажную щель чужой жены. Влад отбросил последние сомнения и одежду на щербатый пол, подошел к Юлии, и ввел ей свой катетер внутримышечно. Они забились в наших ногах, уже не стесняясь присутствия посторонних.
Моя Катерина выбралась из-под простыни и встала на четвереньки перед Владом, всосав мою дубину, насколько ей хватало возможностей и сил. В нескольких сантиметрах от моих причиндалов мерно двигалась голова Юлии, которая внимательно следила за отсосом жены. Попка Катерины была обращена к Владу, который смачно двигался в своей супруге, бросая красноречивые взгляды на интимные складочки моей благоверной.
Юлия постанывала при каждом сильном ударе, и все время облизывала губы: по-моему, она уже мысленно помогала моей жене избавить меня от очередной порции свежего протеина. Катерина выпустила на мгновение член изо рта и перевела дыхание. На головке тут же образовалась прозрачная капля, и медленно потекла вниз. Юлия проследила за ней взглядом и опять облизнулась. Я знал какое влияние оказывает на девушек 21 сантиметр над уровнем моря, и уверенно покачал головкой перед носом Юлии, напрягая мышцы живота и окрестностей.
Юлия как завороженная покачала головой в ответ, ни на секунду не спуская с него глаз. Потом стала медленно приближаться губами к Большому Брату, и остановилась в сантиметре от него. Я ощутил ее дыхание на головке, и кровь прилила к члену с новой силой. Моя Катька победно смотрела на подругу, сжимая в руках могучую ось мироздания. Юлия облизывалась, но не решалась: неизвестно еще, как к этому отнесется моя жена.
Случилось это жарким летом 1997 года, когда мы решили отправиться на уикенд на природу. Мы, это я, Алекс, и моя жена — Катерина: нам сорок лет на двоих, плюс-минус четыре года. Наши друзья-ровесники — Юлия и Влад — владели небольшим домиком на берегу озера, куда мы и отправились солнечным июльским утром, подурачиться и отдохнуть. Почему этот плохо сбитый коробок скромных габаритов Влад называл громким именем «фазенда» я не знаю, но, на безрыбье, как говорится, и сам раком станешь. Мы добрались до нашего пристанища, побросали вещи, и побежали купаться.
Наши женщины были превосходны! Словно соревнуясь друг с другом размерами своих прелестей, девчонки в выборе купальников достигли предельного минимализма: «верх» еле-еле прикрывал соски, а «низ», состоящий из веревочек и маленьких лоскутков, трусиками можно было назвать лишь с большой натяжкой. Прыгнув с мостков «солдатиком» в воду, наши жены окончательно потеряли «верх» купальников и всякий стыд: весь день они потом ходили топлесс, и мы с Владом чуть не свернули шеи, внимательно следя за торчащими сосками прыгающих при каждом шаге сочных грудей наших дам.
Влад был врачом — с накачанным телом и циничной головой — и сходу поставил диагноз нашим женщинам: «ябывдул». Не нужно быть профессионалом, чтобы придти к такому очевидному выводу: я бы тоже не отказался, причем, от обеих. Но, чужая жена, тем более друга — это табу, нарушать которое воспрещается. Так нам казалось до сегодняшнего вечера...
Накупавшись до одури, мы вернулись к фазенде, и я с сомнением оглядел единственную комнату нашего пристанища: домик дядюшки Тыквы из сказки про Чиполлино был куда просторнее. Мы сдвинули две полуторные кровати, иначе места за столом для всех нас просто бы не хватило. Пришлось застелить их поперек: так простыни хотя бы закрывали старые матрасы. Разводы на них напоминали контурные карты для пятого класса, и можно было только догадываться, что на этих матрасах вытворяли их хозяева в прошлом. Хорошо, что постельное белье оказалось новым и чистым.
Наши жены посчитали, что скромность в сложившейся ситуации не уместна, и, отказавшись от припасенного для них шампанского, присоединились к нашему выбору напитков. Мы вчетвером приняли на грудь больше литра водки, и я вдруг отчетливо осознал, что для дружной шведской семьи настало самое время.
От создания основной ячейки общества по скандинавскому типу наши жены категорически отказались, да и Влад, выйдя во двор, сокрушенно сообщил, что не сможет ступить на скользкий путь греха и порока: он никогда не занимался сексом при посторонних, и Юльке своей не изменял. Я предложил ему не заморачиваться по этому поводу, а просто лечь в кровать и расслабиться. Он не подозревал, что у меня есть пара козырей в рукаве, которые я надеялся в нужное время предъявить нетрезвой компании.
Мы с Владом вернулись в наш кукольный домик и разделись как ни в чем не бывало. Глядя на нас, Юлия и Катерина, смущенно хихикая стали стаскивать с себя одежду, стараясь не встречаться взглядом друг с другом. Оставшись в трусиках и маечках, они юркнули под одеяло и завели какой-то бестолковый «светский» разговор заплетающимися языками.
Я вставил в видеомагнитофон «козырную» кассету с невинной наклейкой «Клуб кинопутешественников», и мы заняли горизонтальное положение рядом со своими половинками. Никто не подозревал, что сейчас мы будем смотреть немецкий юмористический сериал под общим названием «Das ist Fantastish!». Я с женой лег у стены, а Юлия, четко соблюдая демаркационную линию, легла посередине. Слева на краю кровати возлежал Влад, поставив одну ногу на пол: то ли потому что ему не хватало места на этом импровизированном брачном ложе, то ли чтобы иметь точку опоры в этот щекотливый момент.
На экране замелькали титры, и я, не откладывая тело в долгий ящик, постарался добраться до груди жены под одеялом, которым она тщательно укрыла себя до самого подбородка, забившись в приступе скромности и целомудрия. Она явно не хотела заниматься публичным прелюбодеянием, и я в тайне надеялся, что учебный видеофильм, действие которого на экране телевизора разворачивалось самым непристойным образом, поможет расположить мою супругу к наглядной агитации: рядом лежали напряженная Юлия и перепуганный Влад.
Я добрался до пульта управления грудями, и стал крутить кнопочки в разные стороны. Но путь к тайному проходу королевы оставался закрыт: преградой оказались трусы, плотно облегающие ее упругую попку, а сомкнутые ноги как тела сиамских близнецов не оставляли надежды на их разделение. Немецкий автомеханик уже вовсю орудовал ключом на «21», а я все никак не мог добраться до отверстий своей жены, чтобы прочистить их по полной программе. Катерина с таким интересом наблюдала за перверсиями на экране, как будто бы она смотрела порно первый раз в жизни.
Специалист из Баварии уже заканчивал диагностику хозяйки и ее авто, когда Катерина, наконец, обратила внимание на мои отчаянные попытки проникнуть в святая святых. С превеликим удовольствием я достал свой инструмент (не уступающий лучшим немецким образцам), и начал настойчиво тыкать в размякшую фрау Катерину. Я лежал на боку и пытался просунуть его между телом и трусами, сдвинув их в сторону. Наконец мне это удалось, и я с наслаждением задвинул ей на всю длину своего Джанго освобожденного. Катерина забормотала мне в ухо одобрительные слова, как вдруг я увидел, что Юлия внимательно смотрит на мои потуги исследовать таинственные глубины непредсказуемой женской души через труднодоступное тело в трусах.
— Ты чего не смотришь телепередачу про э-э-э... гараж? — Испуганно зашептал я, на миг замерев в Катерине.
— Здесь у вас интереснее, — ответила Юлия, и уютно устроилась рядом: ей для полного удовольствия не хватало только ведра попкорна и диетической колы.
— У тебя муж под боком мается без дела! — Зашипела моя Катерина, обращаясь к подруге.
Юлия невозмутимо продолжала глазеть на нас, подперев голову кулаком, и внимательно наблюдала за шевелением нашего одеяла. Я чувствовал встречные движения жены, и стал руками стаскивать с нее последнюю преграду. Каждое мое движение контролировалось незваной созерцательницей, и я ощущал себя подопытным кроликом, неумело сдающим экзамен на профпригодность. Трусы были влажные от выделений и прилипали к телу, скатывались в трубочку и тормозили на Катькиных нетерпеливых ногах. Со стороны казалось, что я пытаюсь выдернуть конечности собственной жене, а не избавить ее от детали женского туалета.
«Вивисектор ты так себе», мелькнула тревожная мысль, и я, наконец, стащил с Катьки ненавистные трусы, вставшие на моем пути познания и просветления. Жена облегченно вздохнула и стала активно помогать мне добиться тесного контакта с ее внутренними органами. Успешно двигаясь в нужном направлении, я посмотрел на Юлию: наши взгляды встретились, и мне стало казаться, что я трахаю именно ее. Я смотрел на нее во время этой гонки на выживание, скользя лысым борцом за свободу по влажной лесополосе: бритые киски в те «лохматые годы» еще не вошли в моду.
Наконец я выпустил залп победоносного салюта, который отразился в глазах благодарной жены праздничным фейерверком. Откинувшись на подушку, я внезапно вспомнил о Владе: он выпал из поля моего зрения, пока я вел непримиримою борьбу с трусами моей благоверной за право посещения влажной пещеры, поскольку у меня был льготный билет. Замотавшись в простыню, аки мантию, я оставил Катерину наедине со спермой, и поступью великого Нерона потащил врача на волю, в пампасы. Юлия нетерпеливо проводила нас глазами: ей хотелось поскорее с Катериной подвергнуть детальному анализу сексуальный эксперимент, свидетелем которого она оказалась.
— Ну, и как твои успехи? — Стоя посреди леса довольно спросил я, потягиваясь и почесываясь.
— Я пытался, — честно ответил Влад, глядя в сторону, — но, не сложилось... Она, наверное, стесняется трахаться при всех.
— А если внезапно лечь вам в позицию «69»? Мастер-класс по «куни», и ей будет фиолетово, есть кто-то рядом, или нет, — я нисколько не сомневался в истинности предложенного метода.
— Это может сработать, — неуверенно согласился Влад.
— Или забеги сейчас в дом с воплями: «Меня укусила змея!», и потребуй срочно отсосать яд, — воодушевился я его поддержкой.
— Не прокатит, — сказал Влад с сомнением.
— Не прокатит, — согласился я, — быть может, у тебя есть с собой хлороформ? — уточнил я, не очень надеясь на положительный ответ.
Друг так посмотрел на меня, что я решил не развивать эту спорную мысль: он был добрый малый и светлая душа.
— Мне надо побыть с ней наедине, тогда все получится, — сказал он, — только дайте нам полчаса!
— Легко! — согласился я, и мы вернулись в обитель греха и порока.
Я замотал удивленную Катерину в простыню, взвалил ее на плечо, и вытащил на лужайку перед домом. Яркая луна сияла в небе освещая путь в никуда, и я с воплями помчался в лес чтобы согреться, рискуя вывихнуть ноги о сучки и коренья, торчащие из-под земли. Катерина перестала тупить около забора и пошла вслед за мной, веткой отгоняя комаров. Я бегал среди сумрачных дерев, и был похож на привидение в развевающейся белой простыне: Сам Цезарь и Друзилла, позавидовали бы мне, глядя на мои голожопые скачки под луной.
Чтобы Катерина не скучала, я водрузил ее на какой-то сук и сделал ей то, о чем не догадывался Влад. Полусонная белка, сидящая на ветке в ночи, чуть не рухнула с дерева, наблюдая за моим виртуозным владением языком: в то полузабытое время остеохондроз еще не давал о себе знать, и я с наслаждением исполнил губами лунный танец любви.
Довольная Катька, пребывая в полубессознательном состоянии, решила благодарно протрубить на весь Шервудский лес о ее любимом Робин Гуде, и достала из-под моей простыни охотничий рожок. Жена старательно исполняла приятную мелодию на кожаной дуде, и я помогал ей, как мог. Комары с завидным постоянством осаждали мои тылы, и я, в припадке мазохизма, шлепал себя по заднице, с каждой новой жертвой в отряде насекомых загоняя в жену свой музыкальный инструмент на всю глубину ее ораторского искусства.
Ее соло на рожке закончилось тем, что она нахлебалась по самое горло, и все проглотила: не выбрасывать же добро на землю. Шутливо шлепнув ее членом по лицу наотмашь, я заторопился обратно в родные пенаты: комары пировали на наших телах уже вовсю. Покрытые многочисленными язвами и укусами, закутанные в белые простыни, мы подозрительно смахивали на двух прокаженных, тайно сбежавших из лепрозория под покровом ночи.
Мы с Катериной осторожно заглянули в щелочку входной двери: любовные игры молодых были в самом разгаре. Юлия стояла перед кроватью полностью обнаженная, крепко обнимая мужа.
— Поцелуй меня, — сказала Юлия и потянулась к нему губами.
Влад как-то робко поцеловал свою жену, и обнял за талию. Юлия шарила руками по его трусам, пытаясь найти подтверждение своей привлекательности. Как-то неловко было смотреть на чужие забавы, и я смущенно отвел глаза. Катерина же внимательно следила за происходящим, и я заметил, что ее рука скрылась между ног.
Когда я вновь взглянул за дверь, Юлия уже сидела на кровати и сосала Владу. Он явно был не готов к этому анализу на спермограмму: его глаза испуганно блуждали по комнате, как будто он ожидал подвоха с неожиданной стороны. То ли Юлия пыталась отобрать лавры у Линды Лавлейс — героини фильма «Глубокая глотка» — то ли у Влада был «мал золотник, да дорог», но достоинство врача никак не показывалось на свет. Как моя Катерина не пыталась разглядеть чужой член (делая вид, что рассматривает рисунок обоев на стенах), ей это никак не удавалось: врачебный инструмент не покидал ротовой полости пациентки.
Несмотря на некоторую неловкость происходящего, меня стало возбуждать это зрелище. Юлия, отсасывающая на моих глазах своему мужу, завела меня необычайно. Я покосился на жену: она явно мастурбировала под простыней, наблюдая за своей подругой.
— Эй! — сказал я, обращаясь к парочке любовников, — нам бы хотелось уже вернуться! Кровососущие из ночного леса уже отгрызли часть нашего организма, и нам желательно бы сохранить то, что еще осталось.
— Конечно, конечно, проходите в дом! — Воскликнула Юлия, поворачиваясь к нам, и не выпуская член Влада из рук, — мы уже разогрелись! — Хихикнула она.
Мы с Катькой юркнули под одеяло и замерли, стараясь не привлекать к себе внимания. А Юлию словно подменили: она томно потянулась и легла поперек кровати. Потом медленно раздвинула ноги, и я отчетливо увидел влажную щель чужой жены. Влад отбросил последние сомнения и одежду на щербатый пол, подошел к Юлии, и ввел ей свой катетер внутримышечно. Они забились в наших ногах, уже не стесняясь присутствия посторонних.
Моя Катерина выбралась из-под простыни и встала на четвереньки перед Владом, всосав мою дубину, насколько ей хватало возможностей и сил. В нескольких сантиметрах от моих причиндалов мерно двигалась голова Юлии, которая внимательно следила за отсосом жены. Попка Катерины была обращена к Владу, который смачно двигался в своей супруге, бросая красноречивые взгляды на интимные складочки моей благоверной.
Юлия постанывала при каждом сильном ударе, и все время облизывала губы: по-моему, она уже мысленно помогала моей жене избавить меня от очередной порции свежего протеина. Катерина выпустила на мгновение член изо рта и перевела дыхание. На головке тут же образовалась прозрачная капля, и медленно потекла вниз. Юлия проследила за ней взглядом и опять облизнулась. Я знал какое влияние оказывает на девушек 21 сантиметр над уровнем моря, и уверенно покачал головкой перед носом Юлии, напрягая мышцы живота и окрестностей.
Юлия как завороженная покачала головой в ответ, ни на секунду не спуская с него глаз. Потом стала медленно приближаться губами к Большому Брату, и остановилась в сантиметре от него. Я ощутил ее дыхание на головке, и кровь прилила к члену с новой силой. Моя Катька победно смотрела на подругу, сжимая в руках могучую ось мироздания. Юлия облизывалась, но не решалась: неизвестно еще, как к этому отнесется моя жена.