Какие глупости порой творит человек! И не то, чтобы это всегда плохо... Но ведь нервные клетки не восстанавливаются.
И сейчас она полудремала в кресле под грузом этой ссоры. Она не хотела его обижать, но он ведь как маленький — обижается даже на пустяки! Ну разве она виновата в том, что её друзья требуют времени и внимания? И что он им не понравился? И что алкоголь делает все таким красочным и привлекательным?
С такими мыслями она заснула. Проснувшись, она обнаружила на ручке кресла уже остывший чай. «Наверно, уже вернулся... » — пронеслось у нее в голове. Она встала, прошлепала в ванную, заползла под душ. Глаза кое-как открылись, в голове просветлело. Мда... Последний стакан мохито был лишним...
Вода стекала по ее телу. От холода кожа покрылась Мурашками. Подставив лицо под струю воды она стояла неподвижно минут пять и не знала, что он сейчас стоит в двери и от одного лишь взгляда на ее гибкое тело, на упругую грудь, на изгиб шеи, на изящные руки и на крепкие ноги уже простил ее.
Так они стояли минут пять-шесть. Потом он тихонько подошел и встал на расстоянии полуметра. Коснулся ее руки. Она вздрогнула, открыла глаза и почему-то смутилась его присутствия, хотя и знала, что он знает и любит каждую клеточку ее тела. Мило улыбнулась и ссутулилась, попыталась прикрыть наготу руками. Ей казалось, что он не один смотрит на нее. В ушах стоял смех друзей. Казалось, что её вина только обострилась. Она стала скованной, мышцы не слушались. Холодная вода стекала по спине и три струйки лились тонкими змейками, огибая холмики небольшой груди, распластываясь по плоскому животику, стекая по ногам или прячась в небольшом участке темных волос внизу живота.
— Прости за вчерашнее... Я не хо... — начала говорить она, но он ее перебил:
— Забудь, я все понимаю. Тебе сделать кофе?
— Эээ... да, пожалуй... Ты правда не обижен?
— Может и обижен был бы, если бы ты не была такой какая ты есть... Знал ведь я с кем связываюсь в начале наших отношений?
Он улыбнулся и притянул ее за талию к себе. Слипшиеся ресницы взмахнули вверх, открывая темно-зеленые глаза. Мокрый локон волос коснулся его лица струйка воды будто объединила их. Поцелуй. Долгий. Нежный. Горячее дыхание, Непонятное движение — и вот уже оба стоят в ванной. Она голая, он в одежде. Дыхание все чаще...
Он никогда не понимал это ее пристрастие к холодному душу... Вот и сейчас стоя под этой для него ледяной водой его разум отрезвел, эрекция пропала... Он на ощупь потянулся к смесителю, все еще целуя девушку.
Включил горячую воду.
— Постой, не надо... Сергей, давай не здесь...
— Почему?
— Я кофе хочу. — сказала натянуто она и попыталась улыбнуться.
Снова в ушах стоит смех друзей.
«Дура, кретинка... Ну зачем я вчера их поддержала?» — нашептывало что-то в голове.
— Ладно, выходи поскорее — кофе остынет. Катюш, не парься ты за вчерашнее... Я все уже забыл. — поцелуй в шею. Он вылез из ванны, скинул мокрую футболку, Потянулся, демонстрируя свою красивую мускулистую спину, направился к двери. Мокрые джинсы снимать не стал Бросил через плечо:
— Жду в комнате.
Снова холодная вода... Катя Осталась наедине со своими мыслями. Быстро намылилась, посмотрела в в зеркало. Ничего нового в своей внешности она не нашла. Отражение грустно, будто бы с пониманием улыбнулось ей. Провело рукой по телу. Пена скатывалась, повторяя ее формы, и исчезала в черном сливе.
Сполоснувшись, она закрепила полотенце на груди и, как обычно не вытираясь, вышла из ванной, оставляя на полу волную полосу. Черные волосы, доходившие до пояса, чуть кучерявившиеся от воды, и глаза, казавшиеся в полутьме коридора и комнаты тоже черными с ярким блеском, делали ее похожей на ведьму. Она на цыпочках подошла к Сергею. Тот успел задремать на кровати. На тумбочке остывал ароматный кофе. Катя присела на кровать как можно тише, но Сергей все равно проснулся. Просто открыл глаза, не шевелясь. Залюбовался ее очертаниями на фоне окна.
— Твой кофе...
— Да, спасибо...
Она поцеловала его в щеку. Сергей дрогнул от прикосновения холодных мокрых волос. На щеке и шее остались капельки воды. Поцелуем она втянула в себя сначала одну капельку, потом другую...
Потом стянула с него покрывало — он был обнаженным. Она слегка потрясла головой. Сергей содрогнулся от холода, а все его тело блестело от бусинок воды под светом ночника и луны. На часах было четыре утра.
Катя начала сцеловывать эти капельки... На лице, на шее, на плечах. Она стянула с себя полотенце. Сергей сел в кровати, обнял ее. Поцелуй. Повалились на подушки. От него приятно пахло пОтом, шампунем и чем-то особенным, присущим только ему одному... Он провел руками по ее волосам, по спине, все ближе притягивая к себе. Катерина была не против — после холодного душа хотелось его обжигающе горячего тела.
Он хотел спуститься вниз, целовать любимый животик, ласкать ее аккуратную влажную щелочку, ограниченную мягкими нежными губками... Но Катя этого не позволила — казалось, что если он займется одной ее частью, то все остальное будет брошенным, одиноким. Ей хотелось быть с ним чем-то единым... Дышать им... Жить им... Несмотря на огромные разницы в характере — она его любила так, как только способна была любить.
Кате хотелось ощущать все его тело. Расстояния между ними уже не было, но ее руки вновь и вновь изучали и ласкали его спину. Его рука опустилась вниз, нащупав крохотный бугорок ее набухшего от возбуждения клитора. Как от электрического разряда волна, образовавшаяся внизу живота, прошлась по Катиному телу до кончиков ее тонких пальцев... Она резко глотнула воздух, дернулась, изогнулась под Сергеем.
«Он издевается» — Промелькнуло в голове. Потом вспомнилось нежные лицо и тело Вики — она была не так чувствительна... Вспомнился ее крупный бугорок любви — чтобы ее довести до возбуждения приходилось немало попотеть... Или Катя просто была плохой любовницей... Но когда Вика начинала течь — это было незабываемо для Катюши...
«Он издевается... Он издевается... » — металась мысль в голове, билась о стенки черепной коробки, в агонии пыталось вырваться наружу криком — она застонала.
Сергей наблюдал за Катей. Такие моменты казались ему магическими. Вся женская Катина естественность потягивала таинственностью. Блики от свечи в ночнике метались по ее матовой коже оранжевыми и красными стрелочками, исполняя необыкновенный шаманский танец.
Пламя свечки трепыхалось от их дыхания и все привычное в комнате стало необычно неузнаваемым. Сливаясь со звуками стонов девушки, заполняя все углы комнаты...
Аккуратно раздвинув ее мокрые губки помогая второй рукой, Сергей резко ввел свой член в лоно и замер. Стенки влагалища тесно окружили его ствол. Для Кати потеряло всякий смысл все, что есть вокруг. Есть только он и она. Горячие, мокрые, возбужденные...
Движение... сначала медленное, потом ускоряя темп. Сергей доводил Катю до исступления. Ее пальцы то впивались в его кожу на спине, то стискивали простыни. Мокрые волосы в живописном беспорядке разметались по подушке.
Сергей не хотел заканчивать все очень быстро — резко выйдя из Кати Он замер секунд на десять давая отдохнуть и ей, и себе.
И сейчас она полудремала в кресле под грузом этой ссоры. Она не хотела его обижать, но он ведь как маленький — обижается даже на пустяки! Ну разве она виновата в том, что её друзья требуют времени и внимания? И что он им не понравился? И что алкоголь делает все таким красочным и привлекательным?
С такими мыслями она заснула. Проснувшись, она обнаружила на ручке кресла уже остывший чай. «Наверно, уже вернулся... » — пронеслось у нее в голове. Она встала, прошлепала в ванную, заползла под душ. Глаза кое-как открылись, в голове просветлело. Мда... Последний стакан мохито был лишним...
Вода стекала по ее телу. От холода кожа покрылась Мурашками. Подставив лицо под струю воды она стояла неподвижно минут пять и не знала, что он сейчас стоит в двери и от одного лишь взгляда на ее гибкое тело, на упругую грудь, на изгиб шеи, на изящные руки и на крепкие ноги уже простил ее.
Так они стояли минут пять-шесть. Потом он тихонько подошел и встал на расстоянии полуметра. Коснулся ее руки. Она вздрогнула, открыла глаза и почему-то смутилась его присутствия, хотя и знала, что он знает и любит каждую клеточку ее тела. Мило улыбнулась и ссутулилась, попыталась прикрыть наготу руками. Ей казалось, что он не один смотрит на нее. В ушах стоял смех друзей. Казалось, что её вина только обострилась. Она стала скованной, мышцы не слушались. Холодная вода стекала по спине и три струйки лились тонкими змейками, огибая холмики небольшой груди, распластываясь по плоскому животику, стекая по ногам или прячась в небольшом участке темных волос внизу живота.
— Прости за вчерашнее... Я не хо... — начала говорить она, но он ее перебил:
— Забудь, я все понимаю. Тебе сделать кофе?
— Эээ... да, пожалуй... Ты правда не обижен?
— Может и обижен был бы, если бы ты не была такой какая ты есть... Знал ведь я с кем связываюсь в начале наших отношений?
Он улыбнулся и притянул ее за талию к себе. Слипшиеся ресницы взмахнули вверх, открывая темно-зеленые глаза. Мокрый локон волос коснулся его лица струйка воды будто объединила их. Поцелуй. Долгий. Нежный. Горячее дыхание, Непонятное движение — и вот уже оба стоят в ванной. Она голая, он в одежде. Дыхание все чаще...
Он никогда не понимал это ее пристрастие к холодному душу... Вот и сейчас стоя под этой для него ледяной водой его разум отрезвел, эрекция пропала... Он на ощупь потянулся к смесителю, все еще целуя девушку.
Включил горячую воду.
— Постой, не надо... Сергей, давай не здесь...
— Почему?
— Я кофе хочу. — сказала натянуто она и попыталась улыбнуться.
Снова в ушах стоит смех друзей.
«Дура, кретинка... Ну зачем я вчера их поддержала?» — нашептывало что-то в голове.
— Ладно, выходи поскорее — кофе остынет. Катюш, не парься ты за вчерашнее... Я все уже забыл. — поцелуй в шею. Он вылез из ванны, скинул мокрую футболку, Потянулся, демонстрируя свою красивую мускулистую спину, направился к двери. Мокрые джинсы снимать не стал Бросил через плечо:
— Жду в комнате.
Снова холодная вода... Катя Осталась наедине со своими мыслями. Быстро намылилась, посмотрела в в зеркало. Ничего нового в своей внешности она не нашла. Отражение грустно, будто бы с пониманием улыбнулось ей. Провело рукой по телу. Пена скатывалась, повторяя ее формы, и исчезала в черном сливе.
Сполоснувшись, она закрепила полотенце на груди и, как обычно не вытираясь, вышла из ванной, оставляя на полу волную полосу. Черные волосы, доходившие до пояса, чуть кучерявившиеся от воды, и глаза, казавшиеся в полутьме коридора и комнаты тоже черными с ярким блеском, делали ее похожей на ведьму. Она на цыпочках подошла к Сергею. Тот успел задремать на кровати. На тумбочке остывал ароматный кофе. Катя присела на кровать как можно тише, но Сергей все равно проснулся. Просто открыл глаза, не шевелясь. Залюбовался ее очертаниями на фоне окна.
— Твой кофе...
— Да, спасибо...
Она поцеловала его в щеку. Сергей дрогнул от прикосновения холодных мокрых волос. На щеке и шее остались капельки воды. Поцелуем она втянула в себя сначала одну капельку, потом другую...
Потом стянула с него покрывало — он был обнаженным. Она слегка потрясла головой. Сергей содрогнулся от холода, а все его тело блестело от бусинок воды под светом ночника и луны. На часах было четыре утра.
Катя начала сцеловывать эти капельки... На лице, на шее, на плечах. Она стянула с себя полотенце. Сергей сел в кровати, обнял ее. Поцелуй. Повалились на подушки. От него приятно пахло пОтом, шампунем и чем-то особенным, присущим только ему одному... Он провел руками по ее волосам, по спине, все ближе притягивая к себе. Катерина была не против — после холодного душа хотелось его обжигающе горячего тела.
Он хотел спуститься вниз, целовать любимый животик, ласкать ее аккуратную влажную щелочку, ограниченную мягкими нежными губками... Но Катя этого не позволила — казалось, что если он займется одной ее частью, то все остальное будет брошенным, одиноким. Ей хотелось быть с ним чем-то единым... Дышать им... Жить им... Несмотря на огромные разницы в характере — она его любила так, как только способна была любить.
Кате хотелось ощущать все его тело. Расстояния между ними уже не было, но ее руки вновь и вновь изучали и ласкали его спину. Его рука опустилась вниз, нащупав крохотный бугорок ее набухшего от возбуждения клитора. Как от электрического разряда волна, образовавшаяся внизу живота, прошлась по Катиному телу до кончиков ее тонких пальцев... Она резко глотнула воздух, дернулась, изогнулась под Сергеем.
«Он издевается» — Промелькнуло в голове. Потом вспомнилось нежные лицо и тело Вики — она была не так чувствительна... Вспомнился ее крупный бугорок любви — чтобы ее довести до возбуждения приходилось немало попотеть... Или Катя просто была плохой любовницей... Но когда Вика начинала течь — это было незабываемо для Катюши...
«Он издевается... Он издевается... » — металась мысль в голове, билась о стенки черепной коробки, в агонии пыталось вырваться наружу криком — она застонала.
Сергей наблюдал за Катей. Такие моменты казались ему магическими. Вся женская Катина естественность потягивала таинственностью. Блики от свечи в ночнике метались по ее матовой коже оранжевыми и красными стрелочками, исполняя необыкновенный шаманский танец.
Пламя свечки трепыхалось от их дыхания и все привычное в комнате стало необычно неузнаваемым. Сливаясь со звуками стонов девушки, заполняя все углы комнаты...
Аккуратно раздвинув ее мокрые губки помогая второй рукой, Сергей резко ввел свой член в лоно и замер. Стенки влагалища тесно окружили его ствол. Для Кати потеряло всякий смысл все, что есть вокруг. Есть только он и она. Горячие, мокрые, возбужденные...
Движение... сначала медленное, потом ускоряя темп. Сергей доводил Катю до исступления. Ее пальцы то впивались в его кожу на спине, то стискивали простыни. Мокрые волосы в живописном беспорядке разметались по подушке.
Сергей не хотел заканчивать все очень быстро — резко выйдя из Кати Он замер секунд на десять давая отдохнуть и ей, и себе.